Только маньяк может резать всех подряд одним ножом. Таких ловят быстро. Мы его не видим, и он сам на нас натыкается. А убийцы у нас на глазах ходят и, улыбаясь, здороваются за ручку. Займись рутиной, хватит тебе бегать и суетиться. Кто-то тут появился новенький и всполошил птичий двор. Пошли-ка ребят в аэропорт, на автовокзал. Пусть корешки полистают, людей опросят: кто приезжал, кто уезжал. Займись финансовыми делами Ветрова и Чайки. Откуда ребята деньги лопатой гребут? А может быть, их и нет? Фикция. Кто кому сколько должен. Ведь ты видишь, что в тихом омуте переполох подняли. Из-за ерунды не станут рубаху на груди рвать. В чем суть? Деньги? Месть? Тайна? В чем кто видит опасность? Какие кого ждут потери? Ради чего все это делается? Смерть на смерть натыкается. Жила себе больная дамочка, никого не кусала, и вдруг ее решили в холодной водичке искупать. Лежала бы да ела манную кашку. Ан нет! В купель ее, с головой и ногами. С нее вся цепочка начинается, а дальше все связаны между собой. Посторонних нет. И все с Ветровым связаны. Какова его роль? Наблюдатель? Вряд ли. Убийца?
- Он самый. Нарисуем картинку. Солидный банкир, магнат, капиталист, олигарх, гоняется с ножиком по собственному саду за бомжом, которого голод заставил за яблоками слазить. Догнал и прирезал.
- Не преувеличивай. Но я смотрю на книгу Ветрова как на предсказания Нострадамуса. Все сбывается.
- Ты сумасшедший, Леша.
- Ладно. Чувствую, уже пора. Я завтра утром еду в Москву. Книга Ветрова начинается с золота, а не с убийства. Вот и будем искать гнилые концы в мутном болоте. Меня в столице еще помнят. Авось не откажут в помощи.
На следующий день Трифонов проводил друга на вокзал. Вернувшись домой, он ощутил невыносимую тоску. Ему захотелось выть волком, и он завыл бы, если бы не соседи.
Глава вторая
Костяк заговорщиков.
16 июня 1972 года, Москва
Времена, названные впоследствии застоем. Времена, когда умирающая от скуки и однообразия молодежь была охвачена одержимыми идеями. Одни делали карьеру, другие смотрели на все с усмешкой и не знали, куда направить свою энергию. Серые пустые будни и бесконечные, бесполезные споры. Кто-то драл глотку на партийных собраниях, кто-то в очереди за бормотухой. Кто-то строил светлое будущее, а кому-то все было до лампочки. Одни вкалывали в две смены, другие сдавали пустые бутылки.
Восхищение вызывали космонавты, зависть - хоккеисты, разъезжавшие по заграницам, успехом пользовались актеры и зарубежные фильмы. Блат, дефицит, достаток вызывали те же чувства - восхищение, зависть и еще ненависть. Тогда никто не интересовался экономикой и это слово редко звучало в обиходной речи. Умелое ведение хозяйства, в основном домашнего, и есть экономика. Эталон богатства составлял триаду: машина - квартира - дача. Таких людей было немного, и они варились в собственном соку среди себе подобных.
Под словом "рынок" подразумевался спекулянт, торгующий помидорами зимой либо цветами. Черные усы, кепка-аэродром и кавказский акцент. Любили эстрадных исполнителей. Ненавидели торгашей и с настороженностью и страхом относились к милиции. Народ делился на касты партократов, начальников, подхалимов, рабочих, студентов и жуликов. Богатыми были единицы, а в основном жили бедно, очень бедно или нищенствовали. Главная задача дотянуть от зарплаты до зарплаты.
Сегодня они получили прогрессивку. Максиму Ветрову исполнилось двадцать четыре, а Валерию Родионову двадцать шесть. Максим заканчивал вечерний финансовый институт и работал инкассатором в Чкаловском отделении банка. Валерка отслужил в десантных войсках, работал там же, но не терял надежды поступить в юридический, чтобы потом работать следователем. Его родной брат Василий дослужился до капитана милиции и работал в МУРе.
Сегодня они пили портвейн, и главным приключением в жизни оставалась проблема, как купить бутылку после закрытия магазина.
- Раздал долги, и от прогрессивки ничего не осталось, - наливая вино в стакан, бормотал Родионов. - Послезавтра иду на день рождения к Маринке, а финансы поют романсы. Как мне надоела вся эта бодяга! Пригласил ее в "Печору" на Козлова, и бюджет треснул по швам. Горы золота уходят в Канаду и Бразилию за зерно, а наше гниет в неведомых закромах Родины. Партия - наш рулевой! Идрит твою налево! Хреново рулите, товарищи водители.
Ветров выпил вино и закусил яблоком. Он относился спокойно к пьяной болтовне своих приятелей. Одно и то же изо дня в день, ничего нового. Ветров любил ходить на зарубежные выставки в Сокольники и тихо мечтать о красивой жизни. Любые выпады против власти он называл боем с тенью. Но тем для разговоров не так много. Либо о политике, либо о бабах или про то, кто сколько выпил.
- Эх, Лерочка. Вставай-ка сам у руля партии и веди наш корабль к благосостоянию народа.
- Это не реально, - резко оборвал Родио-нов. - Но перехватить руль фургона, набитого деньгами, я, пожалуй, смогу.
- Любопытная идея. И как же?
Ветров обрадовался перемене темы. Он любил фантазировать и строить воздушные замки.
- Если провернуть такую операцию с умом, то можно обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. Главное - чисто сработать.
- Чисто?
- Это значит без свидетелей. А у нас всегда найдутся свидетели и очевидцы.
Родионов выпил свое вино и, поставив стакан, посмотрел на приятеля почти трезвым взглядом.
- Ты Борьку Коновалова с Неглинки знаешь? Он работает бригадиром на "перевозке". По десять миллионов за одну ходку в хранилище возит. Бывает, и золото транспортирует.
- Знаю. Мы на стрельбище встречались. Он занял первое место, а я второе.
- Тоже мне показатель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160