Замурован намертво. Вот он.
В центре подвала среди каменных плит выделялся стальной кованый люк с огромными заклепками, но без ручек.
— Вскрывайте! — приказал Гюнтер.
— Чем? Его же не подцепишь. Даже лом не просунешь.
— Вскрывайте! — повторил немец.
— Как скажешь.
Николай подошел к рабочим, среди которых находился и Журавлев.
— Гусь! Отправь мужиков за инструментом, пусть начинают. А ты. Кореец и Дылда, отойдите подальше, в случае чего — разом на землю и за колонну. И этого мне сохраните, — он кивнул на Журавлева. — Чует моя печенка — у нас найдется тема для разговора.
Гусь, самый здоровенный среди всех, лишних вопросов не задавал. Он отдал приказ, и четверо человек отправились за инструментом. Сам он остался на месте, а с ним Кореец, опекавший чужака, и долговязый, сутуловатый, рыжий тип с колючими глазками. Журавлев понял, что попал с корабля на бал. Тут начиналось самое интересное. Только сумеет ли он кому-нибудь рассказать о том, что видел, вызывало у него сомнение. Наташа бы за такое зрелище полжизни не пожалела.
Рабочие вернулись со сварочным аппаратом и отбойными молотками, тянули кабели, закатывали баллоны с газом и кислородом, притащили компрессор. Подготовка заняла полчаса. Наконец техника заработала, взвилась пыль поднялся и шум. Гусь отвел своих людей назад, и они встали за огромную колонну. Николай также отошел подальше. Гюнтер даже не обратил на него внимания, он с нетерпением следил за продвижением работы.
У люка не было петель и замков. С какого боку начинать, никто не знал. Долбили как придется. Работы продлились не больше десяти минут, после чего грянул мощный взрыв. Тот, кто был предупрежден, упал на землю, остальных разорвало в клочья. От Гюнтера осталась толь, ко щиколотка ноги в ботинке, от остальных только кровь на стенах и потолке.
Когда пыль улеглась и дым рассеялся, оставшиеся в живых поднялись на ноги. В ушах стоял такой звон, что разговаривать не имело смысла — никто ничего не слышал. Медленно ступая по осколкам, со всех сторон к центру сходились счастливчики. В том месте, где находился люк, образовалась черная дыра диаметром метра в два. Николай поднял руку, останавливая движение, и указал на выход.
Приблизиться к люку так никому и не удалось. Даже свет тусклого дождливого дня показался после подвала слишком ярким, а воздух слишком чистым. Звон в ушах затих.
— За что боролся, но то и напоролся, — многозначительно сказал начальник. Взглянув на Гуся, он отдал распоражение:
— К люку не подходить. За столько лет там скопились ядовитые газы. Сунешь нос — и тут же отравишься. Возьми десяток рыл, и пусть они спустят вниз бетонную плиту. Прикройте люк, но оставьте щель сантиметров в двадцать, так чтобы голова не пролезала. Пусть из ямы газы выветриваются. Что делать с ней, потом решать будем. Ну а ты, Кореец, веди нашего гостя ко мне в контору. Пора бы узнать нам, с чем он пожаловал в зону и как ухитрился пройти через змеиное царство. Кореец толкнул Вадима в спину.
— Шевелись.
Его доставили под конвоем в отдаленный барак, прикрытый со всех сторон частоколом высотой в три метра. Калитка находилась на уровне четырех ступеней, обсыпанных каким-то едким порошком. Видимо, таким образом местный начальник спасался от змеиного нашествия и недоброжелателей из числа рабочих.
Журавлева привели в комнату с идеально гладкими стенами, полом и потолком. Кроме стола, сейфа и пяти стульев, тут ничего не было. Попади сюда ядовитая тварь — она и спрятаться не сможет.
Николай выпроводил своих телохранителей во двор и остался с гостем один на одни. Разумеется, его перед этим обыскали, но, кроме фонаря и сигарет, ничего не нашли.
— Садись, парень. Как тебя кличут?
— Называй как хочешь.
— Ладно, чужак, ты сам все расскажешь или тебя подвергнуть первичной обработке? Мои молодцы умеют это делать.
— Толку что? Змеи меня не трогают. Как пришел, так и уйду, если ты меня не придушишь. Я для тебя интереса не представляю. Ты для меня тоже. Слух прошел в Сафонове, будто моего кореша сюда завербовали, вот я его и решил навестить. Хотел вывести из твоих клещей.
— Стало быть, ты с сафоновского изолятора? Морда у тебя подходящая. А как кореша звали?
— Данила Фокин.
— Когда завербован?
— Полтора года назад.
Гаврилюк залез в свой сейф, в котором даже ключей не было, достал из кучи общую тетрадь и пролистал ее. Остановившись на одной странице, он просмотрел ее и сказал:
— Был у нас такой. Полгода назад ушел в змеиную зону. Царствие ему небесное. Долго он у нас продержался, восемь месяцев. Припоминаю я его. У меня ведь память на ваши фотки хорошая. Тебя увидел и сразу понял, что чужой и нашивок нет. — Начальник бросил тетрадку обратно в сейф. — Пальчики у тебя музыкальные. Из щипачей будешь?
— Угадал. Карманник от Бога.
— Однако сел.
— Дружка выручал.
— Ладно, душить я тебя не буду, а новое лицо мне на днях понадобится. Пока твою рожу конвой еще не видел, то ты мне службу сослужишь. Взамен свободу получишь. Ну а если не хочешь, то милости просим: я тебя в отряд сдам, нам лишние руки не помешают. Лопат у нас на всех хватит.
— И взрывчатки тоже?
— Вон ты о чем… Со взрывами здесь покончено. Это мы поначалу топь рвали и тину сгоняли, а теперь здесь все чисто.
— Ты меня за лоха не держи. Хочешь меня использовать — говори, что делать. Я нахрапом не работаю. Я думать привык и каждый шаг свой размерять. Это ты своим блатным лапшу вешай, а со мной совет держать надо.
— А ты, браток, наглец. Стоит мне пальцем щелкнуть — и от тебя перышка не останется. Не понял еще, куда попал?
— И понимать не хочу. Только вижу, что ты задумку имеешь, а как ее выполнить, мозгов не хватает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113