В пятидесятые годы след Хоффмана потерялся окончательно.
Пролистав еще несколько страниц, профессор увлекся чтением и даже вернулся к своему месту за столом. Журавлев сидел тихо, затаив дыхание. Наконец Скворцов ожил и посмотрел на гостя.
— Тут есть две любопытные справочки. Одна относится к допросу бывшего агента Хоффмана. В пятьдесят шестом году он добровольно пришел в НКВД и рассказал, как его перевербовывал Хоффман. Агент боялся за жизнь троих детей и подписал договор о сотрудничестве, но вспомнил о нем только в пятьдесят шестом. К нему пришел человек и начал его шантажировать, угрожать, что договор с его подписью может попасть в руки госбезопасности. Но он пришел сам и все рассказал. Шантажиста арестовали. Им оказался агент западногерманской разведки, но никакого договора у него не нашли. Тот признался, что при засылке ему никаких компрометирующих документов не давали, а назвали имя и фамилию человека, и все. Ему даже его адреса не дали, пришлось искать самому. Это один эпизод. А вот второй. На границе был задержан нарушитель. Пятьдесят четвертый год. Русский. Завербован Хоффманом в сорок втором году. Он работал в архиве под руководством Хоффмана. Штандартенфюрер оставил его при себе из-за того, что новичок неплохо знал немецкий язык. Арестованный утверждал, что архив агентуры Хоффмана занимал три подвальных помещения в селе Копытине в тридцати километрах от Смоленска. Когда Красная Армия начала теснить немцев, то архив был эвакуирован в спешном порядке. Его вывозили на четырнадцати грузовиках. Что с ним стало дальше, он не знает. Агента отправили поездом. По некоторым слухам, грузовики разбомбили. Натиск советских войск был слишком сильным, но арестованный в это не верил. Хоффман сам лично сопровождал архив, и еще с ним были восемь офицеров СС. Все они остались живы. По мнению агента, архив был перепрятан, когда стало ясно, что до Германии его не довезут. Помимо архива в грузовиках перевозилась документация СС, много ценностей, награбленных во время оккупации, и какие-то особые реликвии, связанные с Черным орденом крестоносцев нового времени. Пойманный агент также рассказывал, будто во время войны эсэсовцы устраивали какие-то странные обряды по ночам в заброшенном костеле. Партизаны знали об этом и не раз пытались взорвать костел во время сборищ. Там собиралась вся элита вместе с группенфюрером Груббером. Но костел был неприступен. Охрана выставлялась такая, что мышь не прошмыгнет, и костел можно было разбомбить только с самолета, и то, если очень повезет.
При засылке в пятьдесят четвертом задание агент получил очень странное. Он должен был обследовать дорогу от Смоленска до Орши в радиусе двадцати километров и составить подробную карту местности со всеми строениями и коммуникациями вплоть до линий электропередач, лесных тропинок и болот. Уже к тому времени ландшафт изменился до неузнаваемости. Шли полным ходом послевоенные стройки, и восстанавливались разрушенные территории. Ну а на сегодняшний момент этих мест вовсе не узнать.
— Вы немного отвлеклись от темы, Никанор Евдокимыч.
— Отнюдь. Давайте с вами пофантазируем, Вадим Сергеевич. Поймали одного нарушителя, но скольких не поймали. Кто-то прошел и составил такую карту. Теперь представим себе, что архив с ценностями и документами Хоффман не вывез в Германию и его не разбомбили. Не вывезли, потому что у немецкой разведки нет компромата, и мы это видели в первом случае. Шантаж с подписанным договором не прошел — нет предмета шантажа. Бывшему предателю не предъявляли договор с подписью. Бомбежка тоже не очень похожа на реальность. Никто из сопровождавших архив не погиб. Теперь представим себе, что Хоффман нашел подходящее место для хранения архива. Надежный скрытый могильник — вполне реально. Но у него не было времени зафиксировать точку и привязать ее к карте. При паническом бегстве приходилось петлять, и вряд ли они имели подробную карту, а скорее, ориентировались по компасу. И засылка агентов с целью создания карты определенного участка местности, соответствующей отходу Хоффмана из района Смоленска, подтверждает это. Теперь могу добавить от себя лично: «Если бы на данном отрезке после освобождения территории от немцев нашими войсками либо кем-нибудь еще был обнаружен подобный архив, я бы об этом знал. Мне приходилось работать в этой области. Я знаю обо всех немецких архивах, найденных на территории СССР после освобождения от захватчиков. Ничего похожего найдено не было. Такую документацию не скроешь. Никто не мог найти клад тайком и перетащить к себе домой. Полная чепуха».
— Теперь до меня начинает доходить смысл всего вами сказанного… — задумчиво протянул Журавлев. — Ведь у Шефнера в Смоленске есть свой филиал, и он выстроил за городом особняк. Совпадение? Может быть. Но то, что Шефнер сын Груббера, тоже совпадение? Уже натяжка. А то, что его бизнес в России не приносит доходов, а жена ему безразлична, вообще ни в какие ворота не лезет.
— У вас аналитический склад ума, молодой человек, — Улыбнулся Скворцов.
— Конечно, после того как вы все разжевали и положили мне в рот. Но скажите, генерал, какую ценность может сегодня представлять собой старый эсэсовский архив?
— Очень большую. Вот вам пример. Сегодняшние политики бьются за власть, не жалея копий. Выборы строятся на борьбе компроматов. Все обливают друг друга грязью. Кто остался чище других, тот и выиграл. Случай с выборами губернатора Тульской области. Одного кандидата завалили с треском — его отец служил у немцев плотником во время войны. Вы скажете, что дети за родителей не отвечают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113