Что-то и на Судак оставят, и на Бахчисарай, и на Севастополь.
— А мне кажется, все будет нормально, — сказал Метелкин.
— Береженого Бог бережет, Женечка. Над этим путешествием мы в Москве посмеемся, а пока нам нужно с Украины в Россию попасть, и то нас там с букетом никто не ждет.
Вадим сел на заднее сиденье «фиата».
— Ну, Аля, трогай. Тебе очень идет эта шляпка и очки.
— Слава Богу, ты меня Машей не называешь.
— Это как понимать? Ревность?
— Зачем же? Ты свободный белый мужчина, спишь, с кем тебе нравится.
— Не преувеличивай. Ты мне очень нравишься, однако мы не спим. И даже не занимаемся любовью.
— А может быть, я брезгую!
— О, это серьезное заявление. Зачем же ты меня из ямы вытаскивала?
— Ладно, извини. Может, ты прав и я ревную.
— Я чувствую, что мне лучше помолчать. Будь внимательна. Я думаю, что популярность этой шляпы дальше Алушты не распространяется.
Большая Ялта осталась позади.
***
Все, что мог, подполковник Седов сделал. Все дороги, ведущие к Симферополю, были блокированы силами центра. Что касается горного перевала, то подкрепление к дорожным постам выехало слишком поздно. Первое сообщение с Перевальной никого не радовало. Группа из трех мотоциклистов, по два человека на каждом, подъехали к Перевальной. Машина автоинспекции стояла поперек шоссе, сузив проезд до минимума. Мотоциклисты тут же развернулись и понеслись в обратном направлении к морю. Двое сотрудников с некоторой задержкой сели в машину и бросились в погоню. Расчет шел на то, что ездоков удастся взять в клещи, так как со стороны Алушты им навстречу шло подкрепление. Но рокеры исчезли. Оставшийся в одиночестве постовой на Перевальном позвонил через десять минут и доложил о том, что мотоциклисты пронеслись мимо. Как им удалось обмануть преследователей, которые уже гнались за чьей-то тенью, осталось тайной. В итоге главный блокпост беглецы проскочили.
Виноградов нервничал. Они сидели в дежурном помещении Управления и реагировали на каждый звонок.
— Не беспокойтесь, Олег Петрович, уйти им некуда, они в кольце. Номера мотоциклов зафиксированы. Журавлев нанял местных ребят. Крым они знают хорошо, тут и спорить нечего, но за его пределы им не уйти.
— Вы забываете, Герман Феофанович, что, перемахнув через перевал и оказавшись на равнине, пассажиры могут сойти с мотоциклов. У них расширяется выбор. Через перевал проходит одно-единственное шоссе, а за горами их сотня.
— Не преувеличивайте, Олег Петрович. Из Крыма можно уйти морем. Они пренебрегли этой возможностью. Можно улететь на самолете. Аэропорт под контролем, там наши люди. Железная дорога тоже под пристальным вниманием.
Со следующего поста пришло похожее сообщение. Опять мотоциклисты подразнили постовых, втянули их в погоню, а через несколько минут проскочили мимо.
— Ну, что я вам говорил, Олег Петрович. Они рвутся к Симферополю. Им осталось не более сорока минут пути. Уверяю вас, их встретят достойно. Наших людей они на дешевые трюки не возьмут.
Виноградов смотрел на часы. Прошел час, второй, третий, но мотоциклисты исчезли. Словно в воду канули.
***
Не успел Ласкин и десяти километров отъехать от Феодосии, как чуть было не врезался в столб. Его «девятка» затормозила у самого кювета, оба передних колеса повисли над обрывом. Машина села на брюхо и замерла.
Водитель выскочил и посмотрел вслед улетавшему красному «фиату».
— Мистика! Быть того не может!
Машина скрылась за холмом. Ласкин вернулся к своим «жигулям». Крепко села. Легковушка не вытащит. Грузовик полдня ждать можно, а он еще, как назло, трос с собой не взял. До ближайшего телефона пешком не дойдешь. Либо в город возвращаться, либо до поста километров пятнадцать шлепать. Ласкин решил вернуться в Феодосию. Вот только машину на дороге бросать слишком рискованно, разденут до скелета. Минут десять он пытался остановить попутку и посылал проклятие каждой пролетавшей мимо машине. Наконец нашелся один сочувствующий и притормозил.
— Как это тебя угораздило, приятель? Решил в море нырнуть?
— Засмотрелся. — Ласкин достал свое удостоверение. — Я подполковник милиции. Очень прошу вас, у въезда в Феодосию сообщите посту, что со мной произошло. Пусть срочно вышлют аварийку.
— Ну почему же не помочь. Ладно. Ждите.
Ласкин сел на камень и стал ждать. Одни ждали, другие мчались.
***
«Фиат» и мотоцикл стояли возле шашлычной на одной из улиц Феодосии. Путешественники сделали короткий привал и наполняли желудки.
— Ну вот, сорванцы, мы почти что вырвались из кольца, но торжествовать победу еще рано.
Метелкин скептически помотал головой.
— Ты слишком осторожен. Дик. Я же говорил…
— Помолчи, Женя. Тебе испытаний предстоит на пути больше, чем мне. Первое и самое неприятное заключается в том, что тебе придется постричься под ноль. Ты должен иметь то же самое описание. Бритый, возраст около тридцати лет.
— Что ты еще задумал. Дик? — спросил Монах.
— А ты, Бориска, сядешь на поезд и спокойно поедешь в Москву. Мотоцикл оставишь мне. Я куплю тебе новый, если доберусь до столицы.
— Зачем тебе мотоцикл? — спросила Алиса.
— Для романтического путешествия. Мы делимся на три части. Монах идет на вокзал, сует проводнику деньги и едет домой. Женька берет «фиат» и на полной скорости несется в Керчь. Там ждет Марго. Марго надевает шляпу с цветами, очки, Женька бреет голову и они на «фиате» заезжают на паром, пересекают Керченский пролив и попадают в Россию. А дальше Женя едет в Краснодар, там уже рядом, а Марго в Москву. Машину бросите, где захотите. Главное, все вы с паспортами и к вам претензий не будет. До Керчи по прямой чуть больше сотни верст хорошего чистого шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125