В машине лежит знаменитая соломенная шляпа с цветами, принадлежащая хозяйке, и ее темные очки в черепаховой оправе. Придется тебе, Алиса, стать на какое-то время Машей. Только убери волосы под шляпу. Я лягу на заднее сиденье. Монах и Женя поедут за нами следом на мотоцикле, а рокеров мы пустим вперед. Ну а теперь с Богом! Нам надо торопиться.
4
Труп Москаленко положили на носилки и вынесли из кабинета.
— Опоздали, Герман Феофанович, — с досадой сказал Виноградов.
— Я бы сказал, что мы передавили. Он и так последние годы жил в страхе, а тут мы еще масла в огонь подлили.
Дежурный по Управлению подал Седову пухлую папку.
— Это вам, товарищ подполковник. Минут за двадцать до выстрела Виталий Семеныч принес мне эту папку и велел передать вам, как только вы приедете.
— Хорошо, капитан. Найдите нам свободную комнату, чтобы мы с этим смогли разобраться.
— Кабинет Скокова свободен, я вам его открою.
Дежурный проводил представителей ФСБ в кабинет.
— Вы знаете, что это за папка, капитан?
— С ней пришел какой-то журналист из Краснодара. Я даже документы его проверять не стал. Виталий Семеныч не принимает репортеров. Парень дал мне конвертик и сказал: «Отнесите подполковнику, может быть, он передумает. Это очень важно для расследования, которое он ведет». Я, конечно, отнес. Там лежали две фотографии. Москаленко их посмотрел и велел пропустить репортера. Они разговаривали минут двадцать. Потом журналист ушел, но без папки, а ее мне принес Москаленко минут через десять.
— Хорошо, спасибо, капитан. Вы нам еще понадобитесь.
— Снимите трубку красного телефона и наберите тройку. Я у себя в дежурке.
Когда капитан закрыл за собой дверь и офицеры остались одни, они принялись за изучение содержимого папки. Тут только фотографий было больше сотни и ксерокопий документов, а также комментарии к снимкам и набросок статьи.
Изучение материалов заняло немало времени.
— Все это очень смахивает на шантаж, Олег Петрович, — сделал вывод Седов. — Думаю, я преувеличил нашу роль в самоубийстве Москаленко.
— Похоже на то, но шантаж подразумевает определенные цели. Зачем репортеру понадобилось давить на начальника угрозыска? — удивился Виноградов.
— Мне кажется, Москаленко нашёл Журавлева. Другими делами он не занимался в последний месяц. И все материалы так или иначе касаются следствия. Почти на каждой из них есть Журавлев.
Виноградов снял трубку и попросил дежурного зайти. Через минуту капитан вошел в кабинет.
— Скажите, капитан, у вас есть задержанные в камерах предварительного содержания?
— Парочка пьяных и одна воровка.
— Какие происшествия произошли за последние трое суток?
— Крупная разборка в «Бригантине», трое убитых. На следующий день пристрелили официанта там же. Убита, точнее, задушена сестра Виталия Семеныча Маша, и тяжело ранен майор Скоков. Гранатометом сбита кабина подвесной дороги, но обошлось без жертв. Двоим пассажирам удалось выжить. Женщина исчезла с места происшествия, что с мужчиной, я не знаю, но жив.
— Кто выезжал на место происшествия?
— Подполковник Москаленко и капитан Татарский.
— Протокол сохранился?
— Не уверен, пока никакого дела не заводили. Гранатомет нашли в кабине пассажиры, там же лежал футляр от духового инструмента, кажется, трамбона. Преступник скрылся.
— Преступник не просто так палил по кабинам. У него имелась определенная цель. Попросите, пожалуйста, нам капитана Татарского.
— Одну минуту.
Капитан покинул кабинет.
— Мужчина и женщина, попавшие под обстрел снайпера — кто они? — задал вопрос Виноградов, глядя в окно.
— Журавлев и Ухова, — ответил Седов.
— Вот и я так думаю, Герман Феофанович.
— А тут и думать нечего. Вот фотографии. Возможно, они сделаны тем журналистом, что их принес.
— Да? А я их не заметил.
— Целая серия фуникулерного приключения. Снимки лежат сбоку. Вот и портрет убийцы, падение кабины. Правда, нигде не видно лица девушки.
В дверь постучали. Капитана Татарского, вероятно, предупредили, что его вызывают высокие чины из Службы безопасности и он предстал перед Седовым и Виноградовым в некоторой растерянности.
— Вот что, капитан, — резко пошел в атаку Седов, — дело серьезное, и давайте будем разговаривать откровенно. Вы выезжали на Садовую улицу, куда упала кабина фуникулера. Это известно. А теперь доложите подробно, куда делись пассажиры из этой чертовой кабины? Только без дураков. Четко и конкретно.
Капитан знал, что Москаленко ему уже не поможет, а рисковать погонами из-за покойного начальника не имело смысла.
— Женщина, очевидно, вылетела из кабины где-то в пути, но, честно говоря, мы ее даже не искали. Когда мы приехали на место, врачи были уже там. Мужчина не сильно пострадал — легкое сотрясение мозга. Виталий Семеныч узнал в нем подозреваемого. Правда, тот сбрил бороду и волосы на голове. Он мне сказал: «Мы слишком легко взяли добычу. Так дело не пойдет! Нам нужен хороший спектакль, а пока отвезем его ко мне в подвал». Мы погрузили Журавлева в машину и отвезли его домой к подполковнику. Спустили его в погреб, и Виталий Семеныч велел мне возвращаться в Управление и помалкивать.
— Адрес подполковника? — спросил Виноградов.
— Пушкинская, тринадцать, частный дом.
— Отвезите нас туда. Машина у нас есть.
— Слушаюсь.
Но выйти из кабинета они не успели. Их задержал дежурный.
— Тут таксист пришел. Мне кажется, его рассказ вас заинтересует.
— Пусть войдет, — ответил Седов. На пороге появился толстяк с рыжим ежиком на голове, страдавший одышкой.
— Что вы хотите нам рассказать? — спросил Седов, указывая на стул. Толстяк сел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125