Петя, оглушенный встречей и криками товарищей, махнул рукой и побежал назад. Автобус тронулся и поехал дальше, но юноша ничего не видел. Только у самого вокзала Петя пришел в себя. Он смущенно огляделся, выбрал из букета целый цветок и осторожно положил его между страниц записной книжки.– Ты бы лучше ее фотографию с собой взял, – зашептал сосед, – что цветок – через неделю рассыплется, а снимок на всю жизнь останется.Он полез в карман и достал маленький квадратик фотобумаги, на котором едва проступали черты девичьего лица.– Сам снимал. Ну, как?– Красивая.– Твоя тоже ничего, особенно ножки.– Заткнись, – Пете стало стыдно того, что он даже не поцеловал Лиду. «Вот бы они сейчас все мне завидовали, – думал он, – а так и не смотрят.»Автобус свернул в какие-то переулки и запрыгал на ухабах грунтовой дороги, потом стал. Около длинного эшелона спальных вагонов бродили сотни молодых людей. Не успел Петя, выйдя из машины, осмотреться, как от вагонов скомандовали:– Становись!Сержанты стали криком и матом сгонять призывников в какое-то подобие шеренг. С правого фланга донеслось:– Равняйсь, смирно!Шум медленно стих. Моршанский увидел двух сержантов и офицера, которые подошли к их шеренге.– Вещевые мешки и чемоданы положить перед собой, – резко выкрикнул офицер, – и всем сделать шаг назад.Петя недоуменно покрутил головой. Стоявший рядом парень бросил свою сумку на землю и отошел назад. Моршанский сделал тоже самое.– Шмон будет, – сосед сумрачно выругался и сплюнул.– Обыск?! А они имеют право?Моршанский не услышал ответа. Перед ним возник сержант.– Твои шмотки?Петя кивнул.– Наркотики, спиртное есть?– Да вы что?Сержант присел, резким движением откинул клапан рюкзака, сунул в него руку, поковырялся и встал.Петя поднял рюкзак и удивился тому, что все вещи, аккуратно уложенные матерью, были перевернуты и измяты. Он хотел сказать что-то резкое, но пока подбирал слова, солдат начал ковыряться в чемодане соседа. Он откинул рубашку и издал торжествующий крик.– Это что такое?– Вы куда собрались, – Петя увидел подошедшего к ним офицера, – к теще на блины?– Н-н-ет.– Сержант, – офицер взмахнул рукой.Только сейчас Петя увидел, что другой солдат держит в руках ведро. Первый – ударил бутылку боком о металлическое ребро. Хрустнуло стекло и в воздухе запахло спиртным.– Мне не нужна ваша гадость, – закричал, багровея лицом, офицер, – но я не позволю, чтобы мой эшелон превратился в свинарник.Они пошли дальше, и Петя время от времени слушал крик офицера и звон битого стекла.– Гады, – прошептал сосед, хотя военные были далеко, – небось для себя стараются.– Как это? – Удивился Петя.– Процедят через марлю и выпьют. Заметил, ведро-то новое?– Быть этого не может.– Увидишь…Эшелон тронулся только глубокой ночью. Утром Петя спустился вниз с доставшейся ему богажной полки. Ребята уже завтракали. Он достал из рюкзака колбасу, хлеб, яйца. Потом вспомнил, что старший брат положил куда-то вниз кулек с яблоками.– Тут яблочки припасены, – Петя вытянул наружу сверток и вдруг увидел среди розовых плодов донце бутылки.– Ну, старик, ты даешь, – восхищенно закричал сосед, – а я свои не сберег.Он взял бутылку, ловко сковырнул колпачок и разлил содержимое по кружкам и стаканам.Петя недоуменно смотрел на водку.– Пей, – неожиданно, округлив глаза, выдохнул сидящий лицом к двери незнакомец.Моршанский поднес ко рту кружку и почувствовал, что кто-то положил ему руку на плечо.– Что пьете, призывник?Горячая водка с трудом проходила через горло. Петя большими глотками пил ее, чувствуя, что на глазах выступают слезы. С последним – он поставил кружку на столик и повернелся лицом к двери.Перед ним стоял тот самый капитан, который делал обыск в их вещах. Его серые глаза зло и настороженно смотрели на Моршанского.– Воду, – ответил вместо Пети кто-то из парней, – водку-то вы всю себе забрали.– Ну-ка, дай сюда тару, я посмотрю какая это вода, – недобро усмехнулся офицер. Ему протянули кружку. Он поднес ее к лицу и шумно втянул носом воздух.– Странно, а чего ты плачешь?– Это он от радости, что вас увидел, товарищ капитан, – пошутил тот же парень.– В следующий раз увижу – накажу, – офицер резко повернулся и вышел из купе.Моршанский хлопал глазами и ничего не мог понять.– Ну и глупое же у тебя лицо, – необидно сказал новый знакомый и все засмеялись. – Я этому «петуху» дал понюхать другую кружку, с водой.Теперь смеялся и Пеня. С этой минуты все в купе стали друзьями. Они вместе ели, бегали за водкой и играли в карты – больше делать было нечего. Через десять дней эшелон прибыл на место. Моршанский опять остался один. Всех, кто ехал с ним в одном купе, разобрали по разным частям. К обеду и Петя дождался своей очереди. Он шел в колонне призывников, выделяясь своим костюмом и начищенными туфлями. Рядом с ним шагали ребята, только своими молодыми и лицами, светившимися здоровьем, отличавшиеся от обычных оборванцев, одетых в лохмотья. Моршанский удивлялся этому, но не решался кому-нибудь задать вопрос – рядом шли совершенно незнакомые призывники.Минут через тридцать их привели в воинскую часть и построили на огромной плацу. Тот час к нему со всех сторон стали сбегаться солдаты. Они, почему-то, не подходили близко, а, кружа на некотором расстоянии, лишь изредко выкрикивали:– Тамбовские есть?– Кто из Ташкента?– А с Одессы корешков нет?Несмотря на то, что среди прибывших земляков не находилось, солдаты не отходили от плаца. Такой «хоровод» удивлял Петю, но он не находил ему объяснения. Вдруг что-то произошло и солдатики смело ринулись к новобранцам. Один, подбежав к Пете, молча ухватился за рукав его пиджака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99