Виктор Леденев: «Вьетнамский коктейль»

Виктор Леденев
Вьетнамский коктейль



Виктор ЛеденевВьетнамский коктейль Все события, описанные в этой повести основаны на реальных фактах еще. мало известных широкой публике даже сегодня. Изменены имена действующих лиц и некоторых населенных пунктов. Всякая схожесть героев повести с реальными людьми является почти случайной. (Автор) Четверг, с 6 до 8, Хадонг, пригород Ханоя. Я проснулся от мата, точнее от удивления. Мало того, что исполнитель монолога был довольно визглив, но, прежде всего, был полным дилетантом в области лексикона. Ни один сапер, а тем более подрывник-диверсант не мог быть так примитивен и визглив одновременно. Сапер ругает бомбу или ракету, которую разряжает, степенно, уважительно и, главное, весьма разнообразно. Те, кто допускали многочисленные повторы или пытались кричать, а тем более визжать при этом важном процессе, увы, уже не имели возможности исправиться. В джунглях во время стычки с такими же идиотами, как мы сами, диверсант ругался азартно и выразительно, даже по рации. Ни один спец из их сраного ЦРУ не понял бы смысла ни единого сообщения, зато мы все секли и потому, а бывало, что только поэтому мы были живы и могли совершенствоваться в этой отрасли великого и могучего русского языка.Вот такие мысли пришли мне в голову, точнее чугунную гирю, которая еще вчера (точно помню) была моей головой. Открывать глаза и отрывать эту гирю от подушки очень не хотелось, но любопытство сгубило даже кошку. Противомоскитная сетка над кроватью была наполовину поднята, и я увидел натурального Джеймса Бонда, как его представляли наши инструкторы, которые на специальных просмотрах видели фильмы о нем, а потом пересказывали нам их содержание, делая главный упор на жутком вражеском нутре этого супермена. Не знаю, как выглядел Бонд на экране, но этот был в классической тенниске и хлопчатобумажных китайских брюках цвета хека серебристого из наших родных гастрономов. От натуги он раскраснелся, и внушительного вида кулаки были сжаты до побеления. Видать рассердился сильно. По виду он тянул на полкана из Москвы, так как наш Командир робко (если это слово вообще можно было применить к Командиру) стоял у него за спиной и дико вращал глазами, приказывая мне не открывать рот и молчать, как тот самый хек серебристый.Вообще-то я смекалистый, и потому молча и очень стремительно вскочил с койки и встал перед полканом как лист перед травой. Мало того, я даже попытался отдать четкое воинское приветствие. К сожалению, на мне не было не только какого-либо головного убора, но даже трусов (жарковато в этой стране), то полкан взял еще на полтона выше и орал уже что-то совсем несусветное. Командир и проснувшиеся ребята с интересом наблюдали за бесплатным спектаклем, и я старался, как мог перед публикой. Якобы сконфузившись, я резко, по-американски, отбросил ладонь от головы и зацепил ею противомоскитную сетку, которая свалилась на меня и полкана — у Командира реакция что надо и он отскочил в сторону. Завывания старшего по званию были совершенно заглушены громовым хохотом наших парней, а уж они-то ржать умели как, впрочем, и многое другое, о чем этот московский инспектор только мог подозревать.Наконец, расправившись с сеткой, он приказал явиться к Командиру через час, но не в таком ненормальном виде. При этом почему-то ткнул пальцем в сторону самого низа моего живота. Что он нашел там ненормального, я не понял — все мои знакомые девушки как раз единогласно утверждали, что где-где, а тут у меня все было абсолютно нормальным и надежным. Но не станешь спорить со старшим по званию, да и свидетельниц вызвать было бы трудновато, далеко все-таки. А здешние ни бельмеса не смыслили по-русски и смогли бы выразить свой восторг лишь закатыванием миндальных глаз и нечленораздельными для нормального европейского уха восклицаниями.Когда они уже выходили из комнаты, Командир повернулся и каким-то жестким казенным голосом четко произнес: «Ровно через час — ко мне». Ох, не понравился мне этот его тон… Ясно, что не за вчерашнюю пьянку пойдет речь, а о последнем рейде, когда мы закопали Славку за двести километров отсюда в этих проклятых джунглях, Дениса с его простреленной рукой вообще отправили домой, а я отвалялся неделю с разбитой головой (благо она у меня крепкая) в местном госпитале. Ох, не нравилось мне все это…Нацепив для порядка на себя шорты и майку, я побрел в радиорубку, как мы обычно называли совершенно недоступное для большинства ребят помещение радиостанции. Автоматически набрав секретный код замка, я так же автоматически отстучал телеграфом по кнопке звукового сигнала еще один код. Замок негромко клацнул, и я вошел в знакомую до мелочей комнату. Приемники все работали одновременно и только такой слух, как у моего напарника Кольки мог одновременно слышать все и, если нужно врубать запись какого-нибудь интересного диалога между пилотом и диспетчером где-нибудь в Дананге. А Колька занимался любимым делом — что-то паял. Страсть к рационализации у него было неистребима, где-нибудь в конструкторском бюро, а не здесь, в вонючих джунглях, ему бы цены не было. Но там сидели другие люди, Колька доводил до ума их хитроумные электронные разработки без всякого специального образования, кроме радиотехникума. Проклятые цэрэушники, если б знали о Кольке, специальную группу захвата не пожалели бы для него, но гении обычно прозябают в неизвестности и Колька не был исключением.Легонько хлопнув его по плечу в знак приветствия, я получил столь же лаконичный ответ в виде кивка головой — руки его были заняты паяльником.
1 2 3 4 5 6 7