Но двое мужчин в серой семерке на левом берегу Невы и так знали это лицо во всех подробностях. Они видели десятки, если не сотни фотографий этого человека. Да и вживую с ним пообщались последнее время немало.
К Антибиотику подкатили два огромных джипа и — между ними — обычная советская «Волга». Машины остановились под знаком «Остановка запрещена». С позиции двух наблюдателей разглядеть номера было невозможно. Но мужчин в семерке это не смущало — номера всех трех автомобилей они знали наизусть.
Правая передняя дверь «Волги» распахнулась, и оттуда быстро выскочил высокий крепкий мужик. В кожаной куртке, в кепке, с массивной нижней челюстью.
— А вот и Бабуин, — негромко сказал один из наблюдателей.
— Как же без Валеры? — отозвался другой. — Без Валеры, Вадим Романыч, никак.
— Так ведь правая рука. Можно сказать, продолжатель. Есть кому подхватить знамя, а, Никита Никитич?
Вместо ответа подполковник Кудасов нецензурно выругался. Опер пятнадцатого отдела РУОП Вадим Резаков взглянул на него удивленно: всему управлению было известно — Никита никогда не матерится. Резаков понимающе вздохнул.
На правом берегу Невы Бабуин и Антибиотик сели в «Волгу», и три автомобиля, быстро набирая скорость, рванули в сторону Литейного моста. Руоповцы одновременно опустили бинокли. Никакой новой информации они не получили. Впрочем, и не рассчитывали получить. Желание посмотреть, как Антибиотик покинет Кресты, было спонтанным и, в сущности, ненужным… пустая трата времени.
— А скромно дедушку встречают, — сказал Вадим. — Для фигуры такого калибра очень скромно.
— Скромность дедушку украшает, — буркнул Кудасов и повернул ключ зажигания. Он уже злился на себя за то, что приехал на набережную, потратил полчаса драгоценного времени, которого и так не хватает. А теперь, после выхода Палыча на подписку, хронический цейтнот просто гарантирован. Сейчас начнется, подумал Кудасов.
— Начнется сейчас мочилово, — вслух сказал Резаков.
Невзрачный пожилой мужчина, о котором говорили руоповцы, ехал в это время на заднем сиденье черной «Волги» и держал на коленях Библию. Весь криминальный мир Санкт-Петербурга знал о выходе Антибиотика из Крестов.
— Сейчас начнется мочилово, — говорили между собой братки.
В камере следственного изолятора Антибиотик оказался три месяца назад, в ночь на второе июня. Тогда это было для него шоком. Палыч давно уже занимал такое положение, которое как бы автоматически ограждало его от уголовного преследования. Он имел деньги, он имел связи… о, какие он имел связи! И в прокуратуре, и в самом РУОПе, и в городской администрации. Адвокаты? Тут и говорить нечего! Антибиотик мог покупать их и оптом, и в розницу. Причем самых лучших. Еще он мог покупать депутатов. А еще журналистов. Ну, этих-то совсем даром… иная проститутка дороже себя ценит! Хотя… Хотя именно с журналиста все неприятности у Виктора Палыча и начались. С писаки мерзкого! Да с Катьки-сучки. Спелись! Их дуэт оказался почти погибельным для Антибиотика… Впрочем, даже не дуэт — трио. Без участия Никиты-Директора журналистик был бы уже трупом…
Непроизвольно Антибиотик скрипнул белоснежными фарфоровыми зубами. Лидер тамбовских Валерий Ледогоров по кличке Бабуин покосился на него. Вообще-то Виктор Палыч всегда отлично владел собой, но уж больно велика была ненависть его к троице Серегин — Катька — Кудасов, вот и не сдержался, выдал свои чувства.
— Куда едем? — спросил каркающим голосом Антибиотик, продолжая держать Библию на коленях.
— На Наличную, — быстро ответил Валера. — Хата подготовлена, Карина ждет.
— Нет, — сказал Антибиотик, — давай на Суворовский.
— Так ведь там не ждали… — начал было Бабуин, но Палыч жестко сказал:
— На Суворовский! Поблядошке позвони, пусть туда едет.
Бабуин нехотя вытащил телефон, отдал Карине команду срочно ехать в квартиру на Суворовском проспекте. В этот момент ему хотелось задушить старика. В квартирке на Наличной он подготовил для Палыча сюрприз. После ужина старый не прожил бы и часа… И никаких следов. За порцию яда, заряженного в бутылку «Хванчкары», Бабунин заплатил две тысячи баксов. Он давно метил на трон Антибиотика, в мае этого года даже организовал на него покушение. Тогда сорвалось. И сейчас непруха! Нюх у старого черта…
Валера по переговорнику отдал команду в головной джип, Игорю Царицыну, бывшему майору ОМОНа, а нынче старшему охраны Антибиотика. Три машины резко развернулись через двойную осевую напротив гостиницы «Ленинград». Опешивший от такой наглости гаишник только покачал головой. Совсем бандюганы оборзели, подумал он. «Волга» под прикрытием двух джипов поехала на Суворовский. У Палыча было несколько квартир в городе. Он редко ночевал в одной хате две ночи подряд.
От резкого разворота Антибиотика прижало к дверце машины. Он недовольно поморщился, но промолчал и вернулся к своим мыслям. Вновь, в который уже раз вспомнил события трехмесячной давности. Хотя на самом деле корни тех событий уходили глубже, гораздо глубже. Они росли из августа девяносто второго года, когда вынужденно пришлось ликвидировать одного барыгу. Оттуда, оттуда корешки… А ведь потом пригрел его сынка, приблизил, в люди вывел. Из мусорка бывшего сделал человека… Белого Адвоката.
Потом, правда, пришлось обоих Адвокатов — и Белого, и Черного — перечеркнуть. Уже больше года прошло, как их под Лугой замочили. Так по делам и воздалось. А Катька и с тем и с другим спала… сука! Зло затаила. Не помнят люди добра, не помнят. Ведь спас ее от Гургена. А что взамен получил? Черную неблагодарность и ненависть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19