— Ну-с, господин сыщик, приступим, — весело сказал Петрухин.
Он быстро разбил столбцы распечатки по датам. «Картинка» сразу получилась значительно менее «страшной» и более наглядной. Затем партнеры стали выписывать повторяющиеся номера. Вскоре на чистом листе бумаги образовалось десять групп телефонов. Петрухин помечал их галочками в распечатке. Наибольшее количество звонков — восемь — Строгов сделал в офис «Магистрали». Семь раз звонил лично Голубкову. Семь раз звонил домой. Эти звонки не представляли никакого интереса. Как не представляли интереса звонки Строгову с телефонов офиса, Брюнета и из дому. Партнеров интересовали только неизвестные им абоненты. За любым из них мог скрываться убийца… Таких телефонов было в избытке. Они составляли шесть неравных групп. Кроме того, дважды заместитель Брюнета звонил по номерам, которые больше не повторялись. С тех же телефонов отзванивались и ему.
Разбитый по группам, сопоставленный по принципу «входящий — исходящий», массив информации уже не выглядел таким необъятным, как в начале. Однако продолжал оставаться «задачей с многими неизвестными». Партнеров это радовало. Если бы неизвестных было мало — худо. Если бы их не было совсем — совсем худо. Но они были, и это давало совершенно реальный шанс выйти на подельника Строгова.
— К Брюнету? — спросил Купцов, когда партнеры закончили работу с распечаткой.
— Да, пожалуй, начнем с него, — ответил Петрухин.
Он набрал номер Голубкова, объяснил, что нужно встретиться.
— О'кей, — ответил Брюнет, — я сейчас еду в офис, через пять минут буду на месте. Подъезжай.
Спустя полчаса «антилопа» припарковалась рядом с «мерсом» Голубкова и «фронтерой» Строгова. Лицо Николая Ивановича при виде партнеров озарилось приветливой улыбкой.
В кабинете Брюнета сидел Строгов. Ни Петрухин, ни Купцов не видели его до этого, но даже без представления Брюнета догадались, что бледный мужчина в хорошем светлом костюме и есть заместитель Голубкова Игорь Васильевич Строгов. Только вчера Строгов вышел из СИЗО после десяти суток, проведенных там по девяностой статье УПК… Десять суток в «Крестах» — хорошего мало. Особенно для благополучного бизнесмена, привыкшего к весьма высоким жизненным стандартам. Игорь Васильевич выглядел подавленным, Брюнет довольно возбужденным.
— Вот, полюбуйтесь на красавца, — сказал он после того, как Петрухин представил Купцова.
Распространяться при Строгове Дмитрий не стал, сказал коротко:
— Леонид Николаич Купцов. Мой коллега. Прекрасный специалист…
Брюнет все понял, пожал руку, сказал:
— Рад. Весьма рад. Надеюсь, мы вместе хорошо поработаем. Для меня рекомендация Дмитрия Борисыча дорогого стоит… Вот, — сказал Брюнет, — полюбуйтесь на красавца. Строгов. Игорь Василич. Мой заместитель и, можно сказать, соратник. Так душой за дело скорбит, что прямо мама Леля. Расстреливает нерадивых сотрудников, не отходя от кассы.
— Виктор! — сказал, морщась, Строгов.
— Что — Виктор? Что — Виктор? Я сорок лет Виктор. Но ни разу за сорок лет мне так в карман не гадили, Игорек! В моей биографии всякое было. Борисыч не даст соврать, он меня давно знает… всякое было, но такой мажорчик еще не лабали. Партитуры такой в природе нет.
— Но я же не мог знать, что так получится, — произнес Строгов, — Я же не хотел, Витя.
— Это никого не гребет, Игорь. Вот это ты видел? — Голубков взял лист бумаги и толкнул его по полированной столешнице к Строгову. — Это факс из Хельсинки. Вчера пришел… когда ты отдыхал в «Крестах». Ты познакомься, пощелкай калькулятором и прикинь, на какую сумму мы пролетели. Из-за твоего «я не знал, что так получится».
Брюнет прошелся по кабинету, вернулся к столу и взял в руки газету, надел очки. Петрухин впервые видел его в очках.
— А вот это? — сказал Голубков. — Вот это ты читал? Нет? — Строгов отрицательно качнул головой. — Тогда, сердце мое, я сам тебе прочитаю. Вот, пожалуйста: «Криминальное прошлое господина Голубкова явно не хочет его отпускать. В минувшее воскресенье в роскошном офисе Голубкова, известного правоохранительным органам как Витя Брюнет, произошла разборка между его заместителями. В результате один из них был жестоко и хладнокровно убит двумя выстрелами в голову… Как это сочетается со словами Голубкова о том, что „мы хотим вести цивилизованный бизнес“? Как отнесутся к этому его финские партнеры?»
Брюнет швырнул газету на стол. Снял очки.
— Ты что же думаешь, Игорек, финны просто так факс прислали? Да наверняка Харламов показал Тармо эту газетку.
— Он же сам статью и заказал, — вставил Строгов.
— Какая разница? Теперь Тармо подпишет контракт не с нами, а с Харламычем… Все! Накрылись двести тысяч баков. Из твоей доли удержу.
— Но можно же как-то объяснить Тармо…
— Что? Что ты прикажешь ему объяснить?
— Что это недоразумение… что меня освободили, и все кончилось.
— Мудак, — сказал Брюнет почти ласково. — Мудак! Все только начинается. После обеда здесь будут работать налоговики. Главбуха уже дергали в УБЭП. Меня вчера три часа парили в прокуратуре. Знаешь, что сказали? — Строгов молчал. — Сказали, что будут меня долбить, пока не сдашь своего мокрушника.
Брюнет раздраженно смахнул газету со стола. Легкий сквознячок подхватил ее и потащил по ковролину. В тишине было слышно даже шуршание газетной бумаги.
— Все, — сказал Голубков. — Сейчас ты все расскажешь Дмитрию Борисычу и Леониду Николаичу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60