— А что делать? — вспомнив милитаристские в недавнем прошлом устремления собеседника, осторожно спросил. — Ничего там с армией не связано? Без стрельбы и взрывов?
— Ни с армией, ни с милицией, скорее наоборот, — усмехнулся Конев, — впрочем, ты нам требуешься как классный водитель.
— А там что — не все законно? — насторожился «классный водитель».
— А ты такие деньги за раз заработаешь, там, где все по закону? — парировал одноклассник, разливая по стаканам остатки «Специального». Выбирать было особо нечего, к тому же Игорь чувствовал себя обязанным за предоставленный кров. На том они по рукам и ударили.
— Кстати, ты, как с мотоциклами управляться, не забыл?
— Мы что, поедем на мотоцикле? — недоуменно спросил Игорь, — зима, того и гляди, нагрянет. Свежо это, однако, — по морозу на мотоцикле.
— Там, куда мы едем, уже нагрянула. Насчет мотоциклов — это я так, поймешь, в чем дело, когда время придет, — окончательно заинтриговал товарища Виктор.
«ГАЗель» шла бодро, хотя и загружена была под самую крышу салона. Водителем Игорь действительно был неплохим, и маршрут оказался знакомым, только обычно он сворачивал к западу, а теперь приходилось держать преимущественно на север. На сиденье, рядом с водительским, разместился Виктор, подсказывающий, куда ехать, с невозмутимостью генерала Патона, отдающего приказы своим солдатам. Тем, что на роль извозчика в предстоящем предприятии удалось заполучить профессионального водителя, бывший сержант контрактной службы спецподразделения внутренних войск Виктор Конев был очень доволен. На роль водителя был нужен как раз такой человек. С одной стороны, на его профессиональные навыки можно положиться, с другой, он не слишком ценен, если придется рискнуть его жизнью и здоровьем. И что особенно ценно — он одиночка-неудачник, которого, если что… никто не хватится. В салоне машины среди ящиков, канистр, футляров, коробок и бухт веревок находился третий участник «ледового рейда». На вид он был моложе одноклассников лет на восемь, в действительности — на все двенадцать. И в их компанию он тоже попал из-за денег. Только в компанию искателей приключений сына российских дипломатов Ромочку Промыслова завели не жизненные невзгоды, а несчастная любовь, собственное разгильдяйство и участливое вмешательство Ирины Альперович, однокурсницы по юрфаку универа. Рома с тоской посмотрел сквозь промерзшее стекло на заснеженный лес. Картинка была под стать пейзажам из сказки «Морозко» или экранной заставке «Деревья в снегу» из Windows Millenium.
Поначалу в тот вечер все складывалось удачно. Компания собралась свойская, в их учебной группе изначально сложилось строгое «кастовое» деление, сообщества сложились на основе общности интересов, круга общения и межсемейных связей. Каста «старых» включала отпрысков значительных родителей (и родителей родителей) советской эпохи, каста «новых» состояла из чад обеспеченных деятелей новой волны, детей и внуков новой элиты — городской бюрократии, депутатского звена, высших управленцев фирм, наживающихся на эксплуатации «естественных монополий» и всевозможного «хайтека»; третье «сословие» оформилось из детей потомственной питерской интеллигенции, в основном семей юристов, а также второразрядных представителей дипкорпуса и наследников университетской профессуры и преподавательского состава. Черт дернул Рому Промыслова усесться за зеленое сукно. Скорее всего, хотелось блеснуть лихостью перед Светкой, с которой у него в тот вечер приключилась очередная размолвка. В группе он играл в покер неплохо, но по местным меркам не годился остальным игрокам и в подмастерья. Разделали его по классической схеме. Сначала дали немного выиграть, после того как он заглотил наживку, разделали вчистую. Досмотревшая представление до конца Светка пренебрежительно фыркнула и ушла с Серегой Самохиным. С досады Ромчик нарезался, потом добавил, потом добавил еще и еще, в конце мероприятия его долги в складчину уплатили Савва и Данила. А «окончание банкета» потерялось где-то в сумерках сознания. Проснулся Ромка у себя дома в одной койке вместе с Иркой. Пробуждение было болезненным и тоскливым. Причиной пробуждения послужило появление в дверях спальни Паши, помогавшего Ирке транспортировать бессознательное тело хозяина квартиры от дверей парадной сталинского дома до нужного этажа. Паша хмуро пробубнил:
— Вставайте, развращенны, уже день, и жрать, между прочим, хочется.
Ирка бросила «привет» и, завернувшись в простыню на манер древнегреческой статуи, сгребла с ковра разбросанную одежду и юркнула в ванную. Рома с трудом принял сидячее положение, мрачно проследил за удалившейся барышней и осведомился у Пашки:
— А она здесь откуда?
— Ну, ты, брат, даешь! — ухмыльнулся Лесных. — Ты же сам, после того как Светка с Серегой свалила, ее уговаривал с тобой поехать.
— А-а, — односложно отреагировал неудачливый игрок, — и что?
— А вот, — Паша многозначительно указал рукой на кровать, на которой возлежал хозяин жилища, — она меня помочь просила, тебя же было не дотащить.
— Понятно, — тихо ответил Ромчик. Мысли разбегались в стороны, и изъясняться связными предложениями ему было сложно, — а мы с ней это, что?..
— То самое, — уверенно кивнул Пашка, — оргия патрициев времен упадка Римской империи, аж в зале было слышно, как вы тут резвились. — Пашка посмотрел на пустую стеклотару с импортными этикетками и кожуру от апельсинов, складированную на прикроватной тумбе.
— Выпить не осталось?
— В баре смотрел?
— Не-а.
— Посмотри. Если там нет, тогда в холодильнике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83