На третьих чернел орел со свастикой. Были письма, написанные простым карандашом, какие-то донесения с расплывчатыми синими печатями первых лет Советской власти. Попадались фотографии. Москвич извлек из вороха свежие листы с отпечатанным текстом.
— Руководство дало добро на ваше ознакомление. Но, сами понимаете, — выдержал он паузу, — это очень серьезные сведения.
Корнеев положил на стол пожелтевшую фотографию:
— Профессор Императорского горного института Поклонский Кирилл Николаевич. Он первым проводил геологические изыскания в ваших краях. Здесь, на севере Карелии, и на Кольском полуострове. По данным ряда возглавляемых им экспедиций, профессор Поклонский считал, что эта территория богата полезными ископаемыми, в том числе и алмазами. Летом семнадцатого года здесь вела разведку одна из его партий. В сложившихся условиях профессор…
— Ушел за кордон? — предположил доселе молчавший морпех.
— Нет, он был вынужден свернуть работу и возвратиться в Петербург. За границу он уехал в восемнадцатом. — Корнеев положил на стол две фотографии, одна — примерно того же периода, что и снимок с профессором. На ней улыбался бородатый молодой человек в рубашке, бриджах и высоких сапогах, снятый на фоне какого-то геологического оборудования. На другой был пожилой мужчина с волевым лицом, одетый в офицерскую форму вермахта.
— Поклонский Алексей Кириллович. На первом снимке — студент берлинского университета, на втором — начальник специальной геологической экспедиции, подчинявшейся напрямик одному из отделов рейхсканцелярии, между прочим.
Дед перевернул снимок с бородатым юношей. «Любимому отцу и учителю. Умеэльвен. Швеция. 1938 год». Поверх надписи синел штамп архивного инвентарного номера.
— Поклонский-старший неоднократно пытался возобновить изыскания. По некоторым данным, первый раз это было во время финской кампании. Потом, в годы войны, дело отца продолжил сын, во главе экспедиции, о которой я упомянул.
— Так это его шайка сейчас на берегу озера орудует? — Силинкович снова откупоривал свой флакон. — Живучий дедок, ему сейчас под девяносто, а все туда же…
— Семьдесят шесть, — уточнил Иван Александрович. — Конечно, это не он.
На стол легли другие фотографии, судя по качеству и изображению, сделанные совсем недавно.
— После войны сын профессора оказался в Южной Африке. Он не был военным преступником, поэтому его никто не искал. Тогда многие специалисты из третьего рейха попали кто в Аргентину, кто в Африку. Поклонского мало интересовали идеи национал-социализма, он увлекался только геологией, и его, квалифицированного специалиста, охотно приняли в горнорудную компанию.
— Если это он, — Кайманов повернул свежий снимок так, чтобы его видели все, — то он великолепно сохранился.
На фоне трехосного броневика улыбались, обнявшись, двое в иностранной военной форме: шорты, рубашка с короткими рукавами, панама.
— Это капитан Поклонский Денис Алексеевич и второй лейтенант Разин Сергей Петрович, офицеры родезийской армии. Снимки сделаны в Анголе во время наступления УНИТА в семьдесят девятом году.
— Оба русские?
— Оба, только родители Разина оказались в Африке сразу после революции. Вот их группа, по нашим данным, — улыбнулся Корнеев, — и находится на берегу озера.
— И все же, почему именно здесь? У нас что, самый слабый участок границы? — поинтересовался Дед.
— Да нет, просто у озера, где сейчас Северный пост, в годы войны была база экспедиции Поклонского-сына. И похоже, она там что-то нашла. Кроме того, на озере базировались летающие лодки, искавшие северные конвои союзников. Так вот, в сорок четвертом по лагерю нанесла удар наша авиация. Базу долго и безуспешно искали, наконец в охрану был внедрен разведчик. Как только ему удалось выйти на связь, были установлены координаты базы. Но в то время наших интересовал только аэродром. Сообщениям о том, что немцы ведут какие-то топогеодезические и геологоразведочные работы, особого значения не придавали, думали, что неприятель планирует строить грунтовый аэродром подскока для бомбардировщиков. Базу уничтожили. Когда через несколько дней туда добралось специально снаряженное подразделение из Беломорска, пехотинцы обнаружили пустой лагерь. Уцелевшие люди ушли в сторону границы. Преследование не было организовано ввиду его очевидной бесперспективности. Наши бойцы уничтожили остатки лагеря и вернулись в пункт постоянной дислокации. Руководство считает, что где-то там остались материалы экспедиции сына сбежавшего профессора.
— Зачем им эти материалы? — спросил местный комитетчик. — Вести разработки им все равно никто не даст, у нас не Бразилия. Территория под контролем, и места относительно обжитые.
Корнеев ответил:
— Сейчас компания, в которую устроился после войны Поклонский-младший, переживает не лучшие времена. Ее владельцы собираются поправить свои дела, обратившись к нашему правительству с предложением помочь с геолого-разведочными работами в этих местах. Вероятно, искать они будут именно алмазы.
— А больше ничего экспедиция не нашла? Может, уголь или там нефть? Может, тут этих ваших камней и нет вовсе? — подал голос морпех.
— Мы не знаем, что нашла экспедиция, но если наши догадки правильные, то экономический эффект от материалов, которые ищет Денис Поклонский, будет огромным. Компания же, о которой идет речь, специализируется на добыче и продаже алмазов. Нефтью или чем-либо подобным она не интересуется.
— Занимательная история. А какие у вас конкретные предложения? Надо что-то реальное делать. По словам Давыдова, на утро назначен обмен, после которого наших гостей, похоже, ничто не будет здесь удерживать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70