— Добрый день, Валерий Михайлович, — ответил тот по-русски.
Руднев внутренне напрягся: незнакомец не назвал второй половины условной фразы, заговорил с ним на родном языке, знал имя и отчество. Провал? Руднев небрежно посмотрел по сторонам. Никого подозрительного. Собеседник пришел один.
— Простите, не понял. Что вы сказали? — Руднев обратился к соседу по-английски.
— Особенно в Тюрингии, откуда я родом. — Незнакомец усмехнулся. — Не волнуйтесь, я именно тот, кого вы ждете.
— Ну, знаете, так можно и заикой сделать человека. Здравствуйте.
— А вы не из пугливых. Собирались прямо здесь меня нейтрализовать?
Руднев усмехнулся. На рейде загудел проходящий входные боны крейсер.
Ветер с океана лениво качал ветви акаций на набережной. От скамейки они перешли на террасу пустого ресторанчика и, расположившись за крайним столиком, делали вид, что любуются панорамой залива. Связной не стал ходить вокруг да около:
— Вы теперь в другом подчинении.
Не дав ошарашенному Рудневу переварить эту новость, связной добавил:
— Руководство решило, что вам лучше всего остаться.
— Простите, это чье ж руководство, мое или ваше?
— У нас оно теперь общее. Эта операция — не по армейской линии.
— Мне плевать, по какой она линии. Чего ради я должен менять вывеску? Я разведчик, а не чекист.
— Мы все солдаты из одного окопа. И потом, все очень просто. Ваше бывшее начальство считает вас погибшим во время бомбардировки базы, над ликвидацией которой вы работали.
— Знаете, стоит мне объявиться, и…
— Объявиться? Это где же? Как вы собираетесь попасть на родину — под нынешним именем? С вашим послужным списком не следует забывать: война еще не кончилась. И потом, вот, пожалуйста, ознакомьтесь. — Собеседник выложил на столик фотокопию документа.
— Что еще за прокламация? — Руднев придвинул снимок к себе.
— Это материалы допроса немецкой контрразведкой нашего разведчика, скрывавшегося под маской немецкого офицера. Обратите внимание на фамилии.
В документе раскрывалась вся легенда Руднева, а также система связи, задачи, фамилии руководителей, порядок отхода. Как, откуда? Где произошла утечка? Не считая московского командования, эта информация была известна только начальнику разведки фронта. Проговорился кто-нибудь из связных? Чушь, задача-то связным была неизвестна. Догадка вспышкой пронзила мозг. Ах, подонки!
— Но это ложь, гнусная фабрикация. — Руднев схватил агента за отвороты пиджака. — Вербовку мне устроить хочешь, гад? Это же чистая деза.
— Естественно, а кто это может опровергнуть? Документ нашли в немецких архивах в ходе десантной операции на севере Норвегии. Так что, если вы сейчас окажетесь дома, вас без лишних разговоров поставят к стенке. Короче, придется вам еще побыть здесь. — Степных освободился от захвата.
— И с каким же заданием?
— Вы состоите в хороших отношениях с нашим клиентом? Похоже, он ваш друг?
— Да, и поверьте, этот человек не потерян безвозвратно для России, — поспешил внести ясность Руднев. «А то пришьют настоящую связь с врагом, потом хрен отмоешься…»
— Вот и прекрасно, обживайтесь, мы открыли для вас счет, переводы будут поступать от дяди из Швейцарии, солидная фирма, все надежно. Вы должны стать для вашего друга телохранителем и духовником.
— И склонить его к возвращению на родину?
— Этого пока не требуется. Вот инструкции о связи с нами. В нужное время получите дополнительные указания. И помните, теперь вы не особенно нужны нам. Мы легко найдем этого специалиста и без вашей помощи.
— И какие же гарантии, что я смогу вернуться домой?
— Вы, кажется, коммунист. Какие вам нужны гарантии?
— Я с вами говорю не как большевик с товарищем по партии, а как разведчик с разведчиком. Кстати, ваши методы что-то не очень стыкуются с партийными установками.
— Как разведчик отвечаю: сотрудничество с нами уже является гарантией. Кроме того, у нас достаточно длинные руки.
В ответ Руднев невесело рассмеялся и покачал головой. Боже, охранка — она и есть охранка.
— У ГРУ тоже длинные руки, и у меня мало шансов, если ваша деза попала куда следует.
— Мы проработали этот вопрос.
— Уж надеюсь.
— А пока руководство хотело бы узнать, где специалист хранит свои материалы. Надо бы их проверить у соответствующих экспертов.
— Ага, и начать промышленные разработки, а нас можно выпустить в тираж. Конечно, эффект будет не таким радужным, как от возвращения на родину талантливого ученого, но, на худой конец, сойдет и это.
Степных почувствовал, что перегнул палку:
— Поверьте, не существует никаких планов вашей ликвидации.
— Вот что, дружище, передайте вашему руководству, что я от такого расклада не в восторге. Место с документами будет гарантией моего возвращения. Я его назову, только когда вернусь домой. Если попытаетесь меня ликвидировать или заменить вашим человеком, я расскажу обо всем специалисту. И он уйдет. Или устрою огласку. А пока мне нужно подтверждение, что ваша фальшивка нейтрализована. И чем скорее, тем лучше.
— Я бы вам не советовал и дальше гнуть свою линию. Этим делом занимаются очень серьезные люди, они не размениваются по мелочам. Я бы сказал, что это очень важная операция, имеющая глобальное значение.
— Тем лучше. Если не хотите ее провалить, вам придется выполнить мои условия.
— Я доведу до руководства вашу точку зрения. — Степных поднялся. — Думаю, мы найдем общий язык.
— Очень на это надеюсь.
Корабль, ведомый парой буксиров, входил в порт. От мола отвалил встречающий катер. Оркестр на крейсере грянул марш. Судя по боевым повреждениям надстроек, крейсеру здорово досталось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70