Из коридора заглянул Мэйхью – он уже рисовал себе арест Нормана Блэкета.
По дороге к выходу Дикон спросил:
– А в квартире Коклан были зеркала, в ванной или где-нибудь еще?
– В спальне. Целая зеркальная стена.
– Но не в ванной?
– Нет.
– Мередит собиралась пообедать?
– У своей сестры.
– Во сколько?
– В семь или в половине восьмого. – Мэйхью произнес это тоном молодых лондонских щеголей, принадлежавших к светской элите. Потом пожал плечами. – По правде говоря, я точно не знаю.
– А умерла она?..
– Около семи. Трудно определить точнее: жара... и способ убийства.
– На ней было только кимоно? – Дикон вспомнил стопку чистого белья в спальне Кэйт Лоример и отпечатки пальцев на жемчужных пуговицах нового платья леди Оливии.
– Да. О чем ты сейчас думаешь?
– Кимоно лежало под ней смятое?
– Правильно.
– А где вы нашли платье Коклан?
Они дошли до машины Мэйхью. Тот задумался, выуживая из кармана ключи. – Там были еще два, не вынутые из пакетов... – Он нахмурил брови, припоминая. – На стуле, мне кажется...
– Они были брошены туда...
– Черт, я не помню. Это так важно?
– Нет. Я пытаюсь выудить что-то из ничего.
– Сообщи, если у тебя что-нибудь получится.
– Непременно.
Дикон сел в свою машину и посмотрел, как Мэйхью по привычке врезается в середину потока, даже не глядя на подрезаемого водителя.
* * *
Кое-что он все-таки нашел. Во всяком случае, определил модель поведения.
Простояв полчаса с закрытыми окнами под палящим солнцем, автомобиль превратился в адское пекло. Дикон начал потеть, капли скатывались с висков по щекам и дальше по подбородку.
Что тебе было нужно, выродок? Чего ты хотел от нее?
* * *
Славы.
Глава 22
– Ты рассказал не слишком много. – Лаура вставила в рот горлышко ингалятора и нажала на клапан.
Дикон улыбнулся ей.
– Я только собираюсь это сделать. Тебе плохо? – Он начинал чувствовать ритмы ее недомогания.
– Не хорошо и не плохо. Хотела бы я, чтобы цветы размножались не пыльцой, а как-нибудь еще. – Она на секунду откинула голову на спинку стула, закрыв глаза. Вид у нее был усталый.
Дикон подумал, что, отдохнув, она выглядит особенно красивой – не привлекательной, как он считал сначала, а именно красивой; для привлекательности ей не хватало легкости или дерзости. Слегка опущенные уголки рта придавали ей вид человека, размышляющего над серьезными проблемами.
– Табачный дым мне не мешает. Я говорю это совершенно искренне. Словно по подсказке он зажег сигарету, хотя и подозревал, что она лжет. Не из уважения к нему, так, из великодушия.
– Нет способа узнать, куда идут деньги? – спросил он. Лаура покачала головой, не открывая глаз.
– Когда У. К. Филдс был на вершине своей карьеры и страшно боялся, что кто-нибудь завладеет его деньгами, он открыл по всей. Америке подставные счета на разных Джонов Смитов, накопил проценты, а потом неожиданно для себя самого взял да и умер – как это бывает со всеми смертными. Деньги этого скряги должны быть все еще там, а может, их уже нет – это все засекречено. Тайна вклада.
– А этот – как его... менеджер, я имею в виду? Он знает?
– Бакстон?
– Да.
– Возможно, но не обязательно. Он знает, если ему рассказал клиент, но это не является обязательным условием открытия счета.
– А что является?
– Куча денег.
– Ясно. – Дикон выдохнул клуб дыма в сторону открытого окна. – А что произошло после пропажи резервной ленты?
Лаура слегка выпрямилась и открыла глаза.
– Я тоже подумала об этом. Ничего не произошло.
– Насколько ты уверена в этом?
– Почти на сто процентов. В конце концов, только из-за моего запроса вскрылась эта пропажа, но никто не задал мне ни одного вопроса. Скунса по имени Твэйт, который отвечает за ленты, чуть не хватил удар. Я думала, что он наложит в штаны. И все же никто меня пока не вызывал – ни служба безопасности, ни Бакстон.
– Они считают это важным?
– Трудно сказать. Не думаю, чтобы раньше случалось что-либо подобное. По сути дела, ничего серьезного. Только для такого педанта, как Твэйт, это все равно что конец света. Он из тех мужчин, кто заставляет жену гладить себе трусы. Впрочем, уже сам факт пропажи ленты способен возбудить чье-нибудь любопытство, независимо от ее содержания. Если только... – добавила она, – если...
– На ней не находился след?
– Да.
– И это, по здравом размышлении, делает отсутствие расследования более зловещим.
– Да.
Он потушил сигарету и тут же закурил новую. Воздержание от курения – в основном ради Лауры – делало эту потребность постоянной.
– Есть две вещи, – сказал он, высказывая вслух обуревающие его мысли, – которые каким-то еще неясным для меня образом должны слиться воедино.
Лаура поджала под себя ноги, положила руку на подлокотник и повернула лицо, чтобы лучше видеть Дикона.
Он рассказал ей о Мередит, о визите в контору «Спрус» и о том, что произошло в гетто и в спортивном центре. Он не собирался выкладывать ей все подробности убийства Мередит, но по отбору слов и по тому, как он строил свой рассказ, она поняла, что он что-то утаивает от нее, и захотела узнать все детали. Каждый раз, когда он пытался щадить ее чувства, она нажимала на него, отказываясь удовлетворяться теми неполными дополнениями, которые он делал. Наконец Джон отвел глаза в сторону и твердым, бесстрастным тоном рассказал ей о том, что она хотела услышать. Когда он снова повернулся, то увидел безысходность в ее глазах. Она знала, что теперь он не утаил ничего.
– Маньяк убил трех женщин. Двух из них утопил в ванне. Никаких признаков насилия или борьбы ни в одном случае. Почему маньяк? Больше похоже на профессионала. И все-таки маньяк, потому что он убил третью жертву, разметав кишки по комнате, как карнавальный серпантин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119