Знаете... честно говоря, я делаю это до сих пор. Конечно, была еще «жизнь до Мэгги», но она как бы стала «не в счет» после того, как мы с ней встретились. До этой встречи я уже был готов поверить, что у меня нет таланта на счастье, что я принадлежу к тем людям, которым никогда не достается кусок при дележе. Так или иначе, я привык к этому. Я никогда не был абсолютно несчастлив, во мне не было ничего из ряда вон выходящего. Драчун отец, безразличная мать, хорошая учеба в школе, не доставляющая удовольствия. Став взрослым, я много времени уделял работе и мало – развлечениям. У меня было несколько довольно приятных связей. Но я никогда не мог до конца понять, зачем они нужны. Обычно они кончались в постели. Это похоже на затянувшееся хныканье, правда?
– Как вам сказать? Это выглядит действительно затянувшимся.
Дикон засмеялся.
– Пожалуй. Попытайтесь понять меня правильно. Я не чувствовал себя обделенным. Вряд ли я часто задумывался о том, как идет моя жизнь. Я лишь сознавал, что она немного скучновата.
– Потом появилась Мэгги.
– Потом появилась Мэгги, – подтвердил он.
– Но как же, черт возьми, вы с ней встретились?
– Действительно – как такое могло случиться? Это совершенно невероятно, не правда ли?
В его голосе послышалась ирония с легким оттенком вызова.
– О Боже! Извините меня, пожалуйста! – воскликнула она. – Это не значит...
– Да нет, ничего, – перебил он ее. – Вы не первая. Существует целая теория о тупых и грубых полицейских. Лишь немногие из них имеют абонемент в балет. Еще меньше таких, кто способен уснащать беседу цитатами из греческих философов. И я должен считаться с этой теорией: люди, случается, присуждают другим и приобретают сами звание глупца. Как и все обобщения, она верна лишь в общих чертах. Это звучит немного унизительно, правда? Если хотите посмеяться, могу вам сказать, что я встретил Мэгги на лекции по Юнгу и западным территориям. Корнуэльские мифы и обычаи, племенные мифы и обычаи. Пути Господни неисповедимы. Я пошел туда потому, что находился под влиянием сумасшедшей идеи: я думал, что знание психоаналитической теории может пролить хоть какой-нибудь свет на психологию людей, прибивающих друг друга гвоздями к дверям гаража – просто ради забавы. А Мэгги слушала лекцию потому, что изучала психоанализ.
– И вы ее там подобрали. – Лауру явно позабавила эта мысль. Но в ее тоне не было снисходительности.
– Похоже, что так. Скажу вам больше – это была любовь с первого взгляда. Я думал над этим позже: действительно ли это так произошло... так сразу. Иногда мне приходила в голову мысль, что я мог забыть ту часть жизни, которая прошла между моментом встречи и зарождением любви, но, восстанавливая в памяти то время, я не могу припомнить ни безразличия, ни простой симпатии. Я встретил ее, я полюбил ее. В моем сознании это неразрывно.
– Мэгги чувствовала то же самое? – спросила Лаура.
Он кивнул.
– Это удивительно.
– Вы хотите сказать – невероятно?
– Вовсе нет. Я имела в виду, удивительно редко. И удивительно счастливо.
– Счастливо, – раздумчиво повторил он. – Да. Раньше со мной такого не случалось... Но ведь счастье долго не длится.
В его голосе послышалась грусть, и Лаура почувствовала свою беспомощность. Она знала, что Дикон хочет слышать от нее о топ Мэгги, которая ему не принадлежала, но Лаура была совсем не уверена, что сможет рассказать ему об этом. Мэгги приехала в Оксфорд после того, как получила степень бакалавра искусств в Вассаре. Она решила провести еще год в Оксфорде, чтобы начать работу для получения степени доктора филологических наук. Лауре запомнилась спокойная, уверенная в себе женщина, не очень любившая распространяться о своей жизни и о своих мужчинах. Она принадлежала к богатой семье, это было очевидно для всех: в отличие от большинства студентов, которые снимали квартиры по нескольку человек и ездили, в лучшем случае, на разбитой «консервной банке», Мэгги купила маленький домик в северном Оксфорде и водила шикарное спортивное купе. Они с Лаурой знали друг друга лучше, чем мимолетные знакомые, но близкими подругами не были. При первой встрече Лаура увидела в Мэгги нечто интригующее, да и позднее, когда они сошлись ближе, Лаура не без удивления поняла, что ее интерес к Мэгги не проходит. Однако они были знакомы недостаточно долго, чтобы между ними успела зародиться настоящая дружба.
«Что я могу ему рассказать? – подумала она. – Ничего. В данный момент – ничего». Она чувствовала тяжесть ответственности за то, что она расскажет о Мэгги. Она не знала ни того, что он хочет услышать, ни того, что он должен услышать, ни даже того, что она хочет рассказать ему. Это портило все дело:
– О чем вы думаете? – спросил он.
Лаура уловила нетерпение в его голосе.
– О программах. Я не могу сидеть там до полуночи за терминалом Кэйт. Мне нужно все распечатать и унести с собой. Послушайте... – Ей хотелось что-то спросить, но она не была уверена, что стоит это делать. – Вы не возражаете, если я приму здесь ванну? У себя дома... Я знаю, что мне надо выкинуть это из головы, но от одной мысли у меня мурашки идут по коже. – И тотчас она подумала: «Ошибка. Это ошибка. Я знаю его не настолько хорошо». Однако он ответил ей довольно небрежно.
– Да, конечно, – сказал он и рассеянно улыбнулся, словно думая о чем-то другом.
Глава 9
Что случилось потом?
Женщина почитала, выкурила сигарету, поела фруктов и выпила джина. Должно быть, она слегка опьянела. Он все время был с ней – в эти обычные, домашние, удивительно личные моменты. Спустя некоторое время она пошла в спальню, захватив с собой пакеты, и разделась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119