Неприятности забудьте,
Спрячьте их в мешок,
Улыбайтесь чаще, люди,
Смех кругом, дружок!
Тысячи несчастных, обездоленных людей стояли, гордо подняв головы, выпятив грудь вперед; многие снимали с головы свои потертые мягкие шляпы и прикладывали их к сердцу; они вспоминали, что они, в конце концов, тоже люди, — и, клянусь Богом, вполне приличные люди! — и, поддерживая друг друга в тяжелую годину, все они вместе пели: “...Смех кругом, дружок!”
Со слезами на глазах обиженные судьбой мужчины и женщины вставали на цыпочки, пытаясь получше рассмотреть Бесси и молчаливо, в мыслях, поблагодарить ее.
Ей самой хотелось расплакаться, но она, рупором приложив руки ко рту, крикнула во все еще застывшую, зачарованную толпу:
— Приветствую всех вас, и вы поприветствуйте друг друга! Вы молодцы!
Гэс, подхватив Бесси под руку, вывел ее на привокзальную площадь. Толпа в огромном зале зашевелилась, зашаркали ноги по замусоленному бетонному полу, забормотали голоса:
— Двигайся, двигайся, здесь спать нельзя!
— Мистер, пожалуйста, мне очень неудобно просить, но не могли бы вы...
— Подайте, подайте Христа ради...
— Я очень голоден, подайте хоть десять центов!
Когда Гэс и Бесси подошли к машине, чемоданы были уже уложены в багажник.
— Поехали домой. Лаванда, — сказал Гэс, обращаясь к водителю, который обычно обслуживал Фитцджеральда.
— Нашего водителя действительно так зовут? — спросила Бесси игриво.
— Да, Джеймс Лаванда. Но эта фамилия не должна вводить тебя в заблуждение. Он участвовал в бесчисленных схватках. К тому же, он большой знаток взрывчатки.
— Мой дорогой, дорогой, дорогой белый мальчик с золотыми волосами! Мой дорогой петушок с веснушками! — шептала Бесси, улыбаясь, покусывая ему мочку уха и закрывая сонные глаза.
Водитель был в черных очках, кепка для гольфа низко надвинута на лоб; глядя прямо перед собой, он улыбался. Да, шикарная дамочка, думал он. Просто потрясная. Барышня — просто обалдеть. Прямо тебе черный сапфир. Не женщина — пантера. А пахнет как! Белыми гардениями!
Водитель восхищался этой женщиной, как восхищаются цветами; у него и в мыслях не было, что можно попытаться отбить ее у другого мужчины. Конечно, если бы она была свободной, он бы постарался завоевать ее, он бы сделал для нее что угодно — даже украл бы самый шикарный автомобиль. Но она не свободна, она принадлежит Гэсу. Ну и прекрасно! Гэс хороший человек, он ее заслуживает на все сто. И сам он, Лаванда, хороший человек, и если ему повезет, он и себе найдет достойную красавицу. Белую брать себе стремно, но уж зато среди черных можно найти настоящее чудо, кого-нибудь вроде этой Бесси.
— Мистер Гилпин, я вам еще сегодня вечером понадоблюсь? — спросил Лаванда, когда они подъехали к дому, где жил Гэс.
— Думаю, что нет, — сказал Гэс, помогая Бесси выйти из машины.
— Мистер Фитцджеральд попросил, чтобы я отвез его на званый ужин.
— Тем более. Если нужно будет куда-нибудь поехать, я всегда могу воспользоваться своей машиной.
Гэс и Бесси вошли в выложенный мрамором вестибюль; швейцар в ливрее очень тепло их приветствовал и проводил до лифта.
— Однако, мистер Красавец, ты пошел в гору! — сказала Бесси, с иронической улыбкой оглядывая роскошь и помпу, которые окружали их.
— Да, вроде бы. И представляешь, чтобы достичь этого, понадобилось всего три года. Но прожитых под чужим именем, — сказал Гэс, глядя на лифтера, мужчину средних лет, обритого наголо. Лифтер нажал нужную кнопку. Двери закрылись, и лифт пошел вверх.
— А теперь мне приходится осваивать науку управления. Нужно знакомиться с бухгалтерским делом, беседовать с менеджерами, ну и все такое прочее.
— Насколько я знаю, ты теперь вроде как вице-президент корпорации?
— Да, что-то вроде того. И знаешь, я сам был удивлен тому, насколько большой стала наша корпорация.
Во время этого разговора Гэс неотрывно смотрел на лифтера, стоявшего к ним спиной. Ему показалось, что уши лифтера слегка покраснели.
— Но первое, что я выучил у этой жизни — что стукачей, неважно, кто они, убирают немедленно, — сказал Гэс и, выхватив пистолет, приставил его к бритой голове.
— Сэр, я не... я совсем... — Голос лифтера дрожал.
— Слушать ты умеешь, а говорить ты тоже можешь? Стучишь?
— Нет, нет, что вы, сэр! Я — никогда...
— Я раньше тебя никогда не видел. А где наш обычный лифтер?
— Он заболел! Но ему не хотелось терять такую хорошую работу, и он попросил меня подменить его. Он муж моей сестры, у него четверо детей. Знаете, сэр, сейчас очень трудно найти работу...
Гэс вернул пистолет в кобуру. Он уже пожалел, что повел себя так. Но он чувствовал, что что-то не в порядке, хотя и не мог определить, что именно. Он вытащил из кармана деньги и засунул купюру в дрожащую руку лифтера.
— Никто ничего обо мне не должен знать, понятно?
— Не сомневайтесь, сэр, я никому ничего не скажу, — сказал лифтер, слегка заикаясь.
Гэсу поведение этого человека не нравилось все больше. Ему казалось, что лифтер плохо играет свою роль; инстинкт говорил ему, что его обманывают, но пока он не мог ничего с этим поделать. Бесси была уже напугана и явно нервничала.
Гэс в упор посмотрел в налитые кровью глаза лифтера.
— Если ты чего-то задумал, поверь мне, лучше для тебя будет, если ты откажешься от своей игры. И считай, что тебе повезло. Обычно я стреляю без предупреждения.
Гэсу показалось, что в глазах лифтера затаилась ненависть и решимость не отступать от задуманного.
Двери лифта закрылись. Гэс и Бесси прошли по небольшому коридору, застеленному ковром, и подошли к двери из орехового дерева.
— А чего это ты набросился на этого лифтера?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111