— Ну, ты даешь, Красавчик. По-моему, ничего лучше ты бы просто не смог придумать. Значит, ты хочешь набить морду нашему бедному старому сержанту, чтобы произвести впечатление на какую-то безмозглую красотку?
Реакция Уинстона была иной, более сдержанной, и он стал обдумывать предложенный Красавчиком план. Когда идея провернулась в его голове несколько раз, он задумчиво кивнул и согласился:
— Ты прав, это может сработать.
Настала очередь Красавчика.
— Вся проблема в том, — признал он смущенно, — что устроить ложную драку нам вряд ли удастся. Чтобы все выглядело достаточно убедительно, мне придется очень постараться. Короче, вам будет больно.
— Подобная мысль уже пришла мне в голову, — понимающе улыбнулся Уинстон.
Помолчав несколько секунд, пояснил:
— Конечно, можно спрятать под рубашкой какие-нибудь щитки, чтобы предохраниться от ударов, и отработать несколько приемов для пущей убедительности. Главное — чтобы ты постоянно думал, куда бьешь.
Он еще несколько секунд раздумывал и подытожил:
— Ладно, берем на заметку для исполнения, если у нас будет на это время.
Вопрос был решен, и пора было переходить к делам поважнее. Уинстон рассказал в деталях о встрече с Сесилом Харгривсом, не забыв упомянуть о внезапно прорезавшемся у него стремлении к сотрудничеству.
— В принципе все теперь сводится ко «Второму холокосту», — заключил он. — «Консолитейтед брюериз» намерена внести выкуп, как только будут оговорены все условия, а нам останется только передать деньги. Но в конечном счете все зависит от того, получим ли мы «добро» по официальной линии от подполковника Дэвиса и выделят ли нам подкрепление, без которого нам не обойтись.
Вопрос, который терзал всех присутствующих, задал Красавчик:
— А насколько можно доверять этому подонку Харгривсу?
Уинстон был с ним предельно откровенным.
— Ровно настолько, насколько я мог бы доверить тебе несовершеннолетнюю девственницу, — жестко ответил он. — Но с другой стороны, надо полагать, что не в его интересах предавать нас. Он от этого слишком много потеряет.
Потом добавил философски, пожав плечами:
— Пока так смотрится, что это у нас единственный и наилучший шанс встретиться с этими подонками лицом к лицу и поддать им жару.
— Как ты это себе представляешь? — вмешался Карни.
— Если мы сможем ударить по ним с двух сторон — лишить их наркотика и денежного выкупа, по мере того как мы приближаемся к их организационной структуре, — где-то что-то лопнет, — пояснил Уинстон с жестокой усмешкой. — У нас появились кое-какие конкретные планы, и может быть, настала пора с ними больше не нянчиться и надавить по-настоящему. Пускай эти сволочи знают, что мы спуска им не дадим.
— И что тогда? — жестко спросил Карни. — Мы же не знаем с абсолютной точностью, с кем имеем дело и как далеко может зайти наш противник, загнанный в угол, но мы точно знаем, что благородством он не отличается. Уинстон кивнул и мрачно сказал: — Именно поэтому мне и нужно переговорить с Барни Дэвисом. Мне кажется, что давно уже пора тем светлым головам, которые замыслили это мероприятие, решить для себя, как далеко они готовы или намерены зайти в этом деле.
19
Когда пришел ответ, он оказался предельно лаконичным: «Идти до конца». По прямому приказу подполковника Дэвиса все силы были приведены в состояние боевой готовности и могли выступить по первому требованию. Солдаты 22-го полка были готовы к войне и рвались в бой. Вначале все ожидали, что налет на ферму, где находилась подпольная лаборатория по производству наркотиков, принесет быстрый и решающий успех. А когда поняли, что это не так, гордость за хорошо проделанную работу сменило глубокое разочарование. Но теперь снова появилась целеустремленность. На бронзовой доске у подножья полковых часов в Стерлинг-Лайнз были выбиты еще два имени, и ставшее легендарным чувство товарищества САС требовало возмездия, как только станет ясно, где находится противник.
Лондонское подразделение Уинстона получило подкрепление. В него вошли Тед Бреннон, Майлз Трематон и Хью Томас, больше известный как Фатальный Валлиец. Перевод личного состава на новое место службы преследовал две цели: расширить возможности Уинстона пойти по любому следу, на который могут указать его нынешние контакты, и дать нового командира солдатам после гибели капитана Фини. Не меньшее значение придавалось и мысли о необходимости обеспечить наличие на месте достаточных сил, готовых к немедленному выступлению, если неожиданно состоится фашистский митинг, о подготовке которого ходили упорные слухи. Оставался майор Андерсон и главные силы, которые предполагалось использовать, если поступят новые разведданные либо в качестве подкрепления при передаче денежного выкупа, что планировалось совершить, как только будут отработаны все детали предстоящей операции.
Небольшая квартира Карни теперь превратилась во временные казармы, равно как и в арсенал, и хозяин все чаще чувствовал себя лишним. У него сложились хорошие отношения с Уинстоном, и он вполне ладил с Красавчиком и Питерсом, но численное превосходство было на их стороне — один против шести. Да и сказывалась разница в возрасте, и Карни чувствовал себя среди молодых солдат как третий лишний на свадьбе.
Однажды выдался тихий вечер, и он излил душу Уинстону, когда им случилось оказаться наедине, а солдаты в это время резались в карты в его спальне.
Уинстон внимательно выслушал его стенания и, когда понял, что Карни больше нечего сказать, ответил с сочувственной улыбкой:
— Но ведь это еще не все, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76