), и снова переводит его на девичьи ноги.– В Приморск направляетесь? – спрашивает военный с сообразительностью, напоминающей мою собственную после встречи с Леночкой. Очень хочется сказать, что в Марсель, но боюсь – поверит и потребует таможенную декларацию.– Да, – отвечаю.– Что в багажнике?Хотел бы я сам это знать – может, пуд героина, а может, и труп мэра города.Поэтому отвечаю правду:– Ничего особенного.– Ничего подозрительного на дороге не заметили? – продолжает спрашивать старательный старлей, хотя мои ответы ему так же интересны, как мне – его вопросы.Пожимаю плечами. Разве не подозрительна девчонка, выскочившая перед самым автомобилем, словно за ней кто-то гнался, надевающая без тени смущения в твоем присутствии трусики и при этом так же похожая на проститутку, как я – на инструктора обкома партии былых времен. Разве не подозрительна девчонка, ждущая попутку в месте, где нет ни моря, ни пляжа и куда добраться можно только на автомобиле. Да и не было никакого спецназа в городе вчера вечером, – такие вещи в Приморске становятся известны быстрее, чем направление ветра.Ребятишки с автоматами, видя мирную беседу шефа с пассажирами, отошли к пятнистому «уазику» у обочины, закурили. Похоже, больший интерес у них вызвала как раз Леночка – о вкусах, как говорится, не спорят. Хотя мне нравятся обе.– Разрешите ваши документы? – обращается офицер к Юле. По-моему, он просто хочет познакомиться, но не находит способа изящнее.– У меня нет с собой, – просто отвечает девушка.– Ее зовут Юля, и по вечерам она бывает в кафе «Три карты», – произношу я.– Каждый вечер? – интересуется старлей у девушки, не удостоив меня взгляда.По-моему, он принял меня за жиголо или альфонса, что лишний раз подтверждает – в Приморске он человек новый.– Почти. Так вас недавно перевели в город?– Этой ночью.– И сразу на дежурство?– Служба. Но сегодня вечером я свободен. А вы?– Еще не решила.– Так решайте. «Три карты» – приличный кабак?– Неужели вы полагаете, что я бываю в неприличных?– Да нет, я не то… – вояка на секунду смешался, – я имею в виду форму одежды, так сказать, чтобы не выглядеть неуместно…– Смокинг необязателен, – смеется Юля. – Только…– Что только?– Это очень дорогой ресторан. Старлей хмыкает и сальным взглядом собственника окидывает фигурку девушки:– А я человек не бедный. Так до вечера?– Может быть, – пожимает плечами Юля.– Так нам можно ехать?! – произносит Леночка раздраженным тоном отвергнутой красавицы. Лейтенант усмехается всепонимающей гримаской опытного сердцееда, полупрезрительно кивает мне:– Езжайте.– Товарищ старший лейтенант, для вас сообщение от «сокола-три»! – кричит один из бойцов от «уазика».Старлей неспешно идет к машине – и, наверное, кажется самому себе в этот момент Микки Рурком, Сталлоне и Шварцнеггером одновременно.«Жигуленок» набирает скорость. И тут девчонки начинают хохотать. Сначала Леночка – она словно поперхнулась чем-то, плечи затряслись:– Пе… пе… петух гамбургский… ха-ха-ха…Юля тоже смеется, уткнувшись носом мне в шею:– К-к-конь педальный! Ха-ха-ха…– Булит недобитый!– Хамса баночная!– Башмак конвойный!Насмеявшись, девушки вытирают слезы. Закуриваем втроем.– Дрон, поймайте что-нибудь веселенькое, – просит Юля.Щелкаю тумблером.Это конец, конец любви, пробил ее последний час…– Не, это трагедия, – улыбаясь, комментирует Леночка. – Так и кажется: душка-певец уже выложил свое хозяйство на чурбачок, допоет – и. ухнет топором.Забывая, что его конец – национальное достояние и принадлежит народу.– «…по сообщению Интерфакса. Между тем близкие к правительственным кругам заслуживающие доверия источники утверждают, что вице-премьер не только знал об открытии этого счета, но и заранее перевел на него пятьдесят миллионов долларов, валютные средства, которыми расплатились покупатели за первую партию стратегического сырья. В свою очередь Николай Игнатьев, доверенное лицо вице-премьера, обвинил…»– Дрон, да выключи ты эту мутату!. – возмутилась Леночка.– Ребята, поймайте музончик повеселее, – закапризничала Юля.Отказать даме не могу – снова тянусь к ручке настройки.– Дай я попробую, – просит Лена.– «Восьмой», я «четвертый», прием… «Восьмой», я «четвертый»…– «Четвертый», я «восьмой», что у вас?– Чего это такое? – спрашивает Юля.– Похоже, милицейское радио, – отвечаю я.– Как интересно… Послушаем? Лена кивает и смотрит на меня. Ха, если им интересно, то мне и подавно!– «Восьмой», я «четвертый»… «Восьмой», я «четвертый»…– «Четвертый», я «восьмой», да говори же, блин горелый! Где находишься, что? Докладывай!– Нахожусь на тридцать первом километре загородного шоссе…– Итит твою… Как вас туда занесло, «четвертый»?.. Чего молчишь, я тебя русским языком спрашиваю – где ваш участок и каким рожном вас занесло аж на тридцать первый?.. Не слышу, прием!– Мы решили проверить…– У всех ли загорающих девок целки на месте?.. И не свисти мне…– Да товарищ капитан, труп у нас тут!– Че-е-го?!– «Жмурик»!– Свежий?– Ну. Теплый.– Мужик?– Ага. И здоровый притом. Морда вся разбита. И – водярой разит.– Документы?– Никаких.– Не бомж?– Нет. Брючата стильные, «шузы» под лак, «котлы» швейцарские, баксов на сто тянут…– Значит, не ограбление…– Не похоже… А может, и грабанули – кто знает? Может, чувак золота или баксов чемодан вез…– На чем вез? Машина стоит?– Не, машины нет, но непохоже, чтобы малый сюда пешком приперся. Не из таких он.Я сижу, вцепившись в руль, и чувствую, как пот струйками сбегает по спине.Неужели верзила сыграл в ящик? От легкого нокаута? Плохо мое дело… Все мои давешние преступления, благосовершенные и надуманные, как менее тяжкие, поглощаются одним:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11