Добавил, мельком взглянув на часы:— Кончал бы ты его, Кротов, болезного. Делишек у твоих ребяток на сегодня — немерено…Кротов болезненно усмехнулся, одним движением перевернул раненого на спину, словно жука:— Что, Шарик, не забыл Краслаг? Вот и я не забыл…Удар тяжелого, обитого железом ботинка в пах был страшен: Вахтангу показалось, что его просто разорвали пополам…— Это тебе не девчушкам вставлять… — ухмыльнулся Крот. Посмотрел в мутные, полубезумные от боли глаза противника и решил не тянуть больше, опасаясь, что тот провалится в спасительное беспамятство. — Я тебе говорил, что по полу размажу? Вот и не обижайся — Крот слово держит.Последнее, что увидел в своей жизни Вахтанг Шалвович Шарикошвили, была ребристая, подкованная медными гвоздиками подошва… Она с хрустом впечаталась в лицо, дробя кости…— Будет, Кротов, будет… — Стоявший лицом к окну Панкратов повернулся.Голова лежащего превратилась в кровавое месиво, мозги забрызгали весь ковер, а Крот продолжал бить с методичной, непреходящей ненавистью. — Силушку побереги.— Если б ты знал, Ильич, сколько он мне крови выпил… Каких корешей извел…— Чему быть, того уж не воротишь, — философично бросил Степан Ильич. — А силу, ее поберечь стоит. Братва готова?— А то…— Вот и славно. Пора проехаться по городку Покровску. По-хорошему так, с музычкой.— С похоронной, — ухмыльнулся Крот, сплюнул на труп и целеустремленно заспешил к выходу.Степан Ильич проводил взглядом его массивную фигуру. Верно говорят: сила есть — ума не надо. Хотя без ума люди тоже живут. Но в их профессии — недолго.Очень недолго. Оно и к лучшему.Панкратов еще раз окинул взглядом помещение, сморщился, вспомнив другое расхожее изречение: «Все к лучшему в этом лучшем из миров». Хм… Если этот мир — лучший, что же происходит тогда в худшем? Спокойнее не знать совсем. Меньше знаешь — легче спишь. Глава 5 Разглядев Крота в подъехавшем серебристом «бентли», Гвоздь радостно отмахнул братве: начали!Пацаны попрыгали в джипы, Крот двинулся на «бентли». Кавалькада получилась — загляденье.— Круто! — выдохнул водила, коренастый крепыш Сека.— А то… — отозвался Гвоздь, не выдержал, от избытка чувств выкрикнул:— Й-а-а-а!— Ты че? — удивился сидящий рядом Кадет. Он когда-то начинал карьеру в Рязанском воздушно-десантном, пока не влетел за драку с поножовщиной, но сохранил кое-какие армейские заморочки, потому и звался Кадетом. — Детство в заднице булькает?— Веселуха. Опух я болванчиком, как мерин, в вагоне торчать! — Покосился на сидящего в джипе молодого человека явно не братанского вида, а самого что ни на есть гэбэшного, закончил, пародируя киношный акцент Владимира Ильича:— Конспигация, конспигация и еще газ конспигация! Агхиважно!Молодой человек в лице не изменился, и Гвоздю в который уже раз стало не по себе. Эти ребята Шерифа — так они промеж себя окрестили крупного с залысинами, усатого неторопливого мужика — были мутными, как молочные бутылки, и скользкими, как ящерицы. И у него, Гвоздя, не было сомнений, что при случае их нужно класть рядком вместе с Шерифом — от греха.Крот, расслабленно прикрывший веки на заднем сиденье неимоверно дорогого бронированного «бентли», был того же мнения. Не нравился ему этот порученец Филина. Как и сам Филин. Как и блондинчик-банкир, этот розовощекий козелок с замашками пидора и видом отличника-стукача. Ну да нужда заставит не только хлеб с маслом кушать, но и с чертом в чехарду играть.Москва стала слишком тесной для Крота. Целенаправленная разборочная стрельба прошлого года в столице и самом ближнем Подмосковье поставила его перед небогатым выбором: идти под Резо или Романа-маленького. Первое было плохо, второе — очень плохо. Набравший авторитет спортсмен с волей, склонностью к лидерству и манерами отморозка не нужен никому из московских крестных. А потому шишкастая, коротко стриженая голова Крота, казалось, годная лишь для того, чтобы вышибать ею двери и крошить чужие челюсти, на самом деле напряженно кумекала последние полгода над вопросом: как выжить? Понимая, что при отсутствии нужных связей любому из крутых паханчиков он с пацанами может понадобиться только как пушечное мясо, да и то ненадолго, Крот порой впадал в тоскливую депрессию, подсаживался на иглу, дурковал по-глупому — чем еще объяснить покупку такой авторитетной «гайки» или такого авто?Не, для пацанов это было в самый раз, круто, но для людей серьезных — детский сад, ребячество; как говорится, битый фраер спекся, пора выносить.Тут-то на него и вышел Степан Ильич Панкратов, пару раз поболтали о том о сем… Потом, по принципу — куй железо не отходя от кассы, Ильич притащил его в особняк к Филину, и тот — карты «рубашкой» вниз: так, мол, и так, у нас свои дела в Покровске, заводишки нас интересуют, много не обещаем, но долю малую дадим; а на хозяйстве по городу — свой человек нужен, с авторитетом, но без глупых заморочек, вроде «закона» или «понятий»… Складно так у него выходило, но…Чуял Крот за всеми этими словесами какую-то муть, потом стал прикидывать:Покровск — городишко аховый, ясно, не Москва и не Питер, но много там чего хорошего, вроде автозаправок, кабаков, рынков… И без заводишков — бабки немереные… И не поучаствовать в предложенном «блицкриге» — это как себе в суп плюнуть! Подмять под себя губернский городок — дело не маленькое; впрочем, и на Москве он ничего бросать не собирался, оставит положенцев, пока суд да дело… А там… Будут бабки, будет и песня!Чутью своему он верил; потому, как только дельце провернется, Панкратова с его серыми волками — в расход, и вся недолга. Силу все уважают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27