Прежде чем высадиться под Илионом, ахейцы разграбили дюжину крупных и мелких прибрежных городов, захватили огромные сокровища и множество рабов, в основном женщин и детей. Но они не могли даже вообразить, какие несметные богатства находятся под охраной мощных стен Илиона и его решительных защитников.
Воины с немалой опаской смотрели на город, будто выросший на краю скалистого выступа, на его массивные каменные стены и прочные башни, на высокий царский дворец в центре. Теперь, когда цель набега была достигнута, стало очевидно, что этот город, в отличие от всех разграбленных прежде, не сдастся без долгой и трудной осады.
Это стало окончательно ясно, когда дарданы предприняли вылазку и атаковали ахейцев при высадке на берег. Им почти удалось сбросить в море авангард ахейского войска, пока остальные суда не подошли и не высадили воинов. После этого дарданы, чтобы не вступать в бой с превосходящими силами противника, спокойно отступили под защиту городских стен. Первая схватка осталась за ними.
Следующие несколько недель в разных концах равнины то и дело вспыхивали схватки. Дарданы стойко сопротивлялись. По мере того как с обеих сторон сражались и гибли великие герои, тела одних аккуратно складывали, других выбрасывали из лагеря ахейцев под стены Илиона. В конце дня обе стороны раскладывали громадные погребальные костры, на которых сжигали павших. Позже на месте погребальных костров насыпали памятные курганы. Тысячи воинов погибли, а бесконечные сражения все не утихали.
Пал храбрый Гектор, сын царя Приама и величайший воин Илиона, пал и его брат Парис. Среди погибших ахейцев значились могучий Ахилл и его друг Патрокл. После гибели величайшего героя предводители ахейцев, цари Агамемнон и Менелай, готовы были бросить осаду и отплыть домой. Стены цитадели оказались слишком грозными, проникнуть в город не удавалось. Припасы закончились, и ахейцам приходилось грабить окрестности. Вскоре ничего из съестного вокруг не осталось. Дарданов же снабжали союзники-соседи, находившиеся за пределами царства.
Подавленные неизбежным поражением, ахейцы уже готовились бросить лагерь и отплыть домой. И в этот момент хитроумный Одиссей, царь Итаки, предложил план последней попытки.
* * *
Пока Илион праздновал, ахейский флот под прикрытием темноты вновь подошел к берегу. Ахейцы гребли изо всех сил, спеша к городу от соседнего острова Тенедос, на котором укрывались весь день. Корабли шли на свет сигнального костра, разожженного коварным Синоном. Добравшись до берега, ахейцы направились через равнину к стенам города. Они несли с собой громадное бревно на петлях из плетеных веревок.
Стояла очень темная, безлунная ночь. Ахейцы смогли незамеченными подойти к воротам на сотню ярдов. Разведчики под началом Одиссея проползли мимо громадного, похожего на коня сооружения к самым воротам.
Наверху, в караульной башне, Синон убил двух задремавших стражников. Он не собирался сам открывать ворота: требовалось по крайней мере восемь сильных мужчин, чтобы поднять огромный деревянный брус, замыкавший тридцатифутовые створки. Вместо этого он негромко крикнул Одиссею:
– Стражники мертвы. Все в городе пьяны или спят. Самое время ломать ворота.
Одиссей быстро отдал приказ. Воины, несшие громадное бревно, приподняли его передний конец и положили на небольшую наклонную площадку, ведущую во внутреннюю часть коня. Пока одни воины толкали бревно снизу, другие забрались наверх и втащили бревно под остроконечную крышу. Затем подняли на веревочных петлях, пока оно не оказалось подвешенным в воздухе. О чем не смогли догадаться дарданы, так это о том, что конь, придуманный Одиссеем, был вовсе не конем, а тараном.
Воины внутри тарана оттянули бревно назад, насколько смогли, и резко толкнули вперед.
Конец бревна, окованный прочной бронзой, ударил по деревянной створке ворот с глухим стуком. Ворота в четыре фута толщиной вздрогнули в петлях, но не открылись. Ахейцы снова и снова били в них тараном. С каждым ударом от ворот летели щепки, но прочное дерево не поддавалось. Ахейцы опасались, что кто-нибудь из дарданов услышит грохот, выглянет за стену, увидит перед воротами вражеское войско и разбудит отсыпающихся после преждевременного праздника воинов. Вверху на стене Синон тоже держался настороже и следил, не встревожил ли грохот тарана кого-то из горожан. Но те, кто еще не спал, похоже, приняли его за отдаленный гром.
Ахейцам начало уже казаться, что их усилия ни к чему не приведут, как вдруг створка ворот, не выдержав, соскочила с одной из петель. Одиссей вместе со своими разведчиками присоединился к воинам внутри тарана для последнего могучего усилия. Он обхватил бревно руками и присоединил к его движению силу своих мускулов. Воины вложили в удар окованного бронзой бревна всю свою силу.
Поначалу казалось, что ничего не происходит. Но затем у ахейцев перехватило дыхание: створка ворот осела на оставшейся петле, а через несколько мгновений с печальным стоном завалилась внутрь цитадели и, тяжело громыхнув, упала на вымощенный камнем двор.
Как изголодавшиеся волки, с сумасшедшим воем ворвались ахейские воины в Илион, непреодолимым потоком затопили улицы города. Разочарование, накопившееся за десять недель бесконечных битв, единственным результатом которых была гибель товарищей, вырвалось наружу свирепой жаждой крови. Никто не мог считать себя в безопасности от ударов их мечей и копий. Ахейцы врывались в дома, разя налево и направо. Они убивали мужчин, забирали ценности, уводили женщин и детей, а затем жгли все, что осталось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163