Леопольд развёл руками в стороны, дескать, что я вам могу сказать на это, вздохнул и сокрушённо покачал головой.— Вот видишь? — сказал Жека. — Шеф против этого ничего не имеет. Он сам всегда говорил — экшн. Действовать. Ты слишком долго находился в обороне и только сейчас начинаешь делать первые шаги в этом направлении. Только это все мелочь, мальки. Ты должен целиться в главный объект. Достань Саранова, Серый.Ребята все дружно закивали, соглашаясь. Даже Леопольд что-то неразборчиво фукнул себе под нос.— Да? — сказал Сергей. — А ты уверен, что это одни и те же люди? Я, например, нет. Может, это другая Контора, и им нужен поляк, а вовсе не я. Здесь сейчас такая каша…— Вам плохо?— Что?— Вам нехорошо?Перед Сергеем стояла девочка со школьным ранцем за спиной. Лет десяти, наверное. Светлые волосёнки упрятаны под вязаный капор с широкими полями, а большие карие глаза внимательно изучали Крутина. На девочке была коротенькая юбочка, хлопчатобумажные колготки и старенькие туфли, переданные по наследству, скорее всего, старшей сестрой.— Если вам плохо, я могу вызвать «Скорую помощь». Сергей покачал головой:— Нет, спасибо. Я просто устал и сел отдохнуть. Целый день на ногах.— А-а, — протянула девочка. — Ну, тогда аста лависта.Сергей не удержался и прыснул. Смеясь, он отсалютовал ей двумя пальцами, девочка улыбнулась и пошла дальше по улице, стараясь вышагивать степенно и неторопливо, как взрослая.Туман рассеялся, все снова стало на свои места. Ребята ушли, они всегда уходили, когда появлялся кто-то посторонний. Но уходили недалеко. Они и сейчас были у Сергея за спиной, стоило только оглянуться, и он их увидит.Голова уже почти не болела. Сергей встал, секунду постоял, оценивая, куда это его занесло, и побрёл дальше.Когда Крутин перед этим двигался на автопилоте, его сильно уклонило влево, и он сделал длинный крюк в несколько кварталов. Сейчас Сергей не стал возвращаться обратно, а вместо этого пошёл к автобусной остановке, дождался «пятёрки» и подъехал на ней до Парагвая. На конечной Крутин выбрался из автобуса и отправился той дорогой, по которой они с Войцехом Казимировичем пробирались накануне. И вот, перейдя через мост, Сергей увидел его, в полной расслабленности греющимся на солнышке.Крутин подошёл к Профессору, ни слова не говоря, устроился рядом и тоже приступил к принятию солнечных ванн. Старик некоторое время сидел спокойно, затем начал возиться, видимо, все ожидал, когда Сергей начнёт говорить. Не дождавшись, он наконец спросил:— Что случилось?Сергей медленно повернул голову.— А как вы думаете?— Послушайте, Серёжа, — произнёс Профессор без тени раздражения, — бросьте дурачиться. Я же вижу, что-то случилось. На вас лица нет. Вернее, оно есть, но, извиняюсь, несколько зеленоватое с виду.Крутин кашлянул.— Так вы видели Короля?— Нет, драгоценнейший мой Войцех Казимирович, Короля я не видел. И Мамонта тоже. И возникло у меня подозрение, что такого пациента, как ваш Король, во Второй городской больнице больше нет. Понимаете?И он рассказал ему обо всех событиях, происшедших в больнице. О триста двадцать первой палате, о лысом, о людях, гнавшихся за ними по всему зданию, и о парне, умершем у него на руках.Профессор слушал Сергея так внимательно, будто старался запомнить все слово в слово. Иногда он покачивал головой, словно не веря услышанному, когда ему было что-то неясно, переспрашивал, а когда Крутин пускался в чересчур пространные объяснения, подгонял его короткими энергичными замечаниями. Как понял Сергей, поляки тоже часто поминают маму в своём языке.— А потом я сел на автобус, подъехал до Липовки и вернулся сюда, — закончил Крутин свой рассказ. — Вот, собственно, и все.Войцех Казимирович секунду посидел молча в полной неподвижности, как бы переваривая услышанное. Затем энергичным жестом поднёс руку к глазам и посмотрел на часы.— Время вышло, — сказал он. — А Шурика все нет. Пойдёмте отсюда, Сергей.Он поднялся, отряхнул пальто и взял палку.— Будем действовать, как договаривались. В час дня будем ждать Шурика за переходом. — Профессор вздохнул. — Ох, не нравится мне то, что происходит вокруг.Сергей промолчал. То, что происходило, ему нравилось гораздо меньше и уже гораздо дольше, чем поляку. Ещё с госпиталя. Или, если быть точным, с момента передачи ящиков с гуманитарной помощью. Ещё тогда в воздухе явственно запахло палёным. Но вокруг шла война, этот запах был привычен, как запах хвои в сосновом лесу, и никто из них не обратил на него внимания.— Куда мы сейчас? — спросил Сергей у Профессора, направлявшегося к реденькой молодой посадке, около которой они сидели.— К главной достопримечательности нашего города, Серёжа, — многообещающе сказал Войцех Казимирович, подняв кверху указательный палец.— Это куда? — не понял Крутин. — К Дворцу культуры имени Дружбы народов, что ли?— Нет, — совершенно серьёзно сказал Профессор. — На городскую свалку.«Ну да, конечно, — подумал Сергей, — у каждого слоя населения свои ценности. Одним здания и парки, другим — свалка. Jedem das seine Каждому — своё (нем.).

. Чего же вы ещё хотели от лица без определённого места жительства?»Крутин послушно поплёлся за поляком. Войцех Казимирович, в свою очередь, убавил шаг, чтобы они могли идти рядом.— Значит, тот парень в больнице, который вас вытащил, — произнёс старик, возвращаясь к рассказу Сергея, — он так и не сказал ни кто он, ни откуда?— Прямо нет. Но, судя по его словам, он из тех, кому вы звонили вчера днём.— И он принял вас за меня?— Мне так показалось.— Странно.— Что странно?— Посмотрите, получается нестыковка. Когда я им звонил, я не называл своего настоящего имени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125