— Какие отношения сложились у капитана с сослуживцами?
— Сложные, — нахмурился подполковник. — и не только с сослуживцами, но и с… командованием. Больно уж самолюбив ротный! С неделю тому назад я выматерил его за снижение производственных показателей, так он чуть не набросился на меня с кулаками… Представляете? Задрал гордую голову, сверкает глазами… А с подчиненными офицерами ведет себя на подобии турецкого паши с рабами…
— И чем же тогда закончилось ваше «противостояние»? — поинтересовался Добято. — Помирились?
Командир отряда презрительно фыркнул.
— Стану мириться с наглецами, дождутся… Просто показал Вадиму кулак и пообещал начистить фииономию. Тот мигом пришел в норму… А так — нормальный мужик, не представляю, что заставило его пуститься в бега… Если, конечно, сбежал…
Наконец, Парамонов иссяк. С мольбой поглядел на мучителя. Дескать, не пора ли прекратить дурацкие расспросы. Неужели «пиджак» не устал, неужто ему не хочется спать?
Действительно, пора приступать к завершающей фазе трудной беседы, подумал Тарасик, ничего больше из подполковника не вытащить, кажется, он добросовестно выложил все, что знает.
Над входом в штаб покачивается тусклая лампочка. Добято мягко взял собеседника под руку, подвел к навесу.
— Опять дождь начинается, — с досадой промолвил он, выставив узкуй ладонь. — Кто занимался первичным расследованием?
— Прапорщик Толкунов…
— Это тот, который организвал великолепный ужин?
— Так точно.
— И чего же он добился?
Пономарев кратко изложил полученные от прапорщика сведения. Странно, перед ним — чисто гражданский человек, не полковник и не генерал, мягкий, интеллигентный, а появляется упрямое желание принять стойку «смирно», не говорить, а докладывать, словно высокому начальству.
Добято внимательно выслушал собеседника, одобрительно покачал головой. Будто поставил дознавателю в классном журнале приличную оценку. Услышав об юридическом образовании прапорщика и его сыщицком «опыте», едва заметно улыбнулся.
— Раньше бывали случаи исчезновения Королева или теперяшний — первый?
— Разве весной?… Заблудился дерьмовый охотник, вышел аж к Чертовой речке. Это — километров двадцать от Голубого распадка… Тамошние мужики выручили — проводили домой… Но чтобы на трое суток — впервые.
— А с кем из офицеров и прапоршиков отряда дружил… капитан?
Пономарев в очередной раз изумленно поглядел на наивного «следователя». Что тот имеет в виду под емким словом «дружил»? В таежной глухомани, где — ни телевизоров, ни танцулек, ни театров, общение, в основном, ограниченно пьянкой. Семейные офицеры и прапорщики — туда-сюда, заботы, детишки, уют, а куда деваться холостяку? Вот и пьют по черному…
— К поискам офицера привлекали милицию?
— Зачем, менты и чс гражданскими преступниками не управляются. К тому же, я не позволю разным шпакам копаться в нашем белье!
— Понятно… Сами пытались искать?
— А как же, — оживился Парамонов. — Мой зам по воспитательной работе занимается. Послал по заимкам и лесоучасткам нескольких сержантов. Пока не нашли… Думаю, сам появится. Ежели, конечно, зверью на зубы не попал.
— Были такие случаи?
В ответ — многозначительное пожимание плечами, ироническая улыбка. Дескать, тайга — не московский проспект, тигры и медведи — не домашние животные.
Добято нерешительно замолчал. До чего же ему не хочется открываться перед командиром отряда! Слова застревают в глотке, в голове крутится одна мысль — что ты делаешь, Тарасик, зачем откровеничаешь? Опасно ведь — Парамонов не изучен, не проверен!
Но он знает и другое — одному задание не выполнить. Пусть он самый опытный, самый знающий, самый ловкий и сильный. Все равно, на заключительной стадии придется обращаться за помощью. Не лучше ли посвятить командира отряда в действительную цель командировки?
Парамонов выжидательно помалкивал.
И сыщик решился.
— Теперь — главное, — из кармана появилось три фотокартчки. Одна — четкая, профессионально сделанная, вторая — тусклая, расплывчатая, третяя — расплывчатая, нечеткая. — Узнаете?
Поднес под лампочку первую.
На подполковника, прищурясь, смотрит человек в военной форме, с четырьмя звездочками на каждом погоне. Узкое лицо, немного искривленный нос — такие встречаются у боксеров, умные глаза под стрельчатыми бровями.
— Кто это? Очень похож на Королева…
— Точно — он… И это — тоже.
На расплывчатом фото навзничь лежащий человек с закинутой головой, в одном нижнем белье. На груди — большое темное пятно… Кровь! Такие же пятна — на животе, горле…
— Убит?
— Самым зверским образом. Медики насчитали на теле двенадцать ножевых ран… А вот и предполагаемый убийца.
Сыщик, словно фокусник на эстраде, поднес на раскрытой ладони третий снимок. В профиль и в анфас. Человек с жестким выражением лица. Широко раскрытые глаза с «сумасшедшинками».
— Это же Королев!
— ЛжеКоролев, — поправил сыщик. — Такие вот дела-делишки, дорогой военный строитель, — вздохнул он. — Заявился я к вам — по его гнилую душонку. Участие в комиссии — легендированное прикрытие… О том, что вы услышали — до поры, до времени молчок. Честно говоря, мне и вам не следовало бы открываться. Непрофессионально и опасно. Но мне может понадобиться поддержка… Комиссия уедет, я задержусь, погуляю по тайге, полюбуюсь закатами-восходами, пощипаю сладкой ягодки… Кстати, имеется ещё одна просьба: прикоманлируйте ко мне вашего юридически подкованного прапорщика… Есть проблемы?
— Нет… Надолго он вам понадобится? Хоть и трепач, хоть и хвастун, но кто-то ведь должен заниматься отрядным хозяйством…
— Думаю, не больше двух недель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79