Пока — помощника, со временем, Бог даст, станет полноправным компаньоном.
Мало кто знает, что под безостановочной болтовней, откручиванием с одежды собеседников пуговиц и легковесностью суждений прячется острый ум исследователя и немалый опыт сыщика. Бесшабашность — маскировка, прикрытие, призванная надежно скрыть мысли и подозрения окружающих.
Используя многочисленные знакомства в милиции и в криминальной среде, Володька здорово раскрутил два оставленных Виктором дельца, заключил аж пять договоров. С фирмой, у которой похитили важные бумаги. С женой предпринимателя, пожелавшей узнать имя и адрес особы, с которой развлекается муж. С банкиром, заподозрившим своего главбуха в связях с конкурентами. С видным деятелем, у которого неизвестные увели купленную на кровные достатки «бээмвэшку». С адвокатом, заказавшим поиск важных бумаг, обеляющих привлеченного к суду авторитета.
Договора обещали немалую прибыль и Володька с удовольствием мечтал о том, как он похвастается перед главой фирмы, какое удивленное выражение появится на лице Чегодина. Пусть узнает, кого привлек в долю, кто добьется процветания нелегкого бизнеса, вознесет едва дышащую организацию на олимпийскую высоту.
И вот наступил долгожданный момент! Правда, Виктор в офисе не появился — позвонил.
Кудрин, развалившись в новом полукресле с высокой спинкой, помедлив, важно снял трубку
— Вас слушают.
— Фирма частного детектива?
От радости запершило в горле — пришлось откашляться. Наступил звездный час обычного мента, сыскаря-трудяги!
— Наконец…
— Стоп! — поспешно перебил сыщика Виктор. — Заткни фонтан! Выслушай меня и сделай, как скажу…
— Ну, вот, — обиженно протянул Кудрин. — Не успел приехать и…
— Кому сказано?
— Молчу, молчу… Только должен сразу похвастаться…
— Встретимся — полчаса разрешу разливаться без перерыва… Помнишь, где я ожидал тебя перед визитом в здание Администрации Президента?
— Ну, помню… Кажется, столько лет с тех пор минуло… За время твоего отсутствия…
— Молчать!
Приказание молчать — как щелчок бича. Володька понял: что-то у Виктора неладно и это «что-то» не просто мешает пообщаться — угрожает, может быть, самой жизни. Сразу исчезло желание хвастать своими успехами, вообще говорить.
— Все. Молчу, Приказывай.
— Ровно через два часа, без опозданий, но и не раньше, подходи к той скамейке. И ничему не удивляйся. Просто садись и внимательно слушай. Пойми, это не игра в казаки-разбойники и не шутчоки записного юмориста — все значительно серьезней и… опасней… До встречи.
Кудрин замер с трубкой в руках. Из нее тревожными сигналами сыпятся частые гудки. Никогда раньше Виктор не раговаривал в подобном тоне и с таким напрягом, даже самые серьезные разногласия умел превращать в шутку.
Выражения «заткни фонтан», «молчать», «стоп!» звучали и раньше, но в другом, дружеском подтексте.
Вывод один: над Чегодиным нависла какая-то опасность.
Надо поторапливаться!…
Глядя со стороны никто не скажет, что молодой парень в безрукавке и джинсах охвачен тревогой. Володька медленно, помахивая отломаной с дерева веткой, шагал по тротуару, направляясь к памятной скамейке. Беззаботная улыбка не покидала его лица, глаза прищуренны, как у кота, разглядывающего поставленное блюдце со сметаной — действительно сметана или очередной подлог?
Минут пять пофлиртовал с продавщицей газет, фигуристой девчонкой среднего возраста и средних «показателей». Заодно купил «Мир новостей» с телевизионной программой и двумя страстно любимыми кроссвордами.
Короче, вел себя, как ведут все бездельники, не знающие куда девать свободное время и лишние, деньги.
Только при подходе к скверику окинул улицу испытующим взглядом. Нет ли неподалеку подозрительных лиц, не следят ли за ним те, кто, наверняка, опекает Чегодина? Не прогуливаются ли поблизости многочисленные друзья-приятели, могущие помешать загадочной беседе с шефом?
Вроде — спокойно.
Одна непредвиденная неприятность — на заветной скамейке сидит толстяк с очками на носу и пухлыми щеками. Как все пенсионеры, изучает газетенку. Нежелательный свидетель предстоящего свидания.
Впрочем, до появления приятеля остается ровно семь минут. За это время толстяк может потрусить домой для приемы слабительного или сердечного.
— Разрешите?
Щекастый кивнул. Даже словесным разрешением не удостоил, ожесточенно подумал Володька. Такие так просто не покидает облюбованного места — их нужно слегка подтолкнуть. Ну, что ж, потребуется — подтолкнет, да так, что старичок пулей влетит в свою замшелую «хрущебу».
А место, действительно, превосходное. С трех сторон защищено зеленью подстриженных кустов, обзор тротуара и дороги отличный. Полная гарантия безопасности.
Единственная досадная неувязка — толстый пенсионер.
— Головку вам не напечет? — заботливо спросил Кудрин, склонившись к уху соседа. Будто сообщил тому потрясающую новость — началась выплата пенсий и компенсаций за уворованные сбережения. — Знаете, в таком возрасте не мешает поберечься.
В ответ — ни гу-гу.
— Полдничать не пора? — обозлившись, осведомился сыщик. — Жена, небось, ожидает, внучата плачут… На вашем месте я поспешил бы домой.
Толстяк поднял на лоб очки, внимательно оглядел улицу. Снова уткнулся в любимую газету. Естественно, «Советскую Россию».
Володька открыл было рот для откровенного штурма пенсионного бездельника, но тот внезапно спросил чегодинским голосом. С булькающим оттенком.
— Лекарств отродясь не принимаю, не полдничаю и не ужинаю. Да не смотри ты на меня, балбес! И говори потише — не на митинге выступаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90