Ведь Серёжкин оставался в списке подозреваемых…Чувство вины и досады за непродуманные свои поступки охватило меня. Как бы сейчас нужно, чтобы появился Малеев! Опытный сыщик помог бы мне разобраться и сомнениях, подсказал бы, как исправить ошибку.Дятел по-прежнему торчал возле запертой двери секретки. Неужели я ошибся, и он не сообщил чекистам о случившемся?— Позвони в Особый отдел. Все же — секретчица…— Уже позвонил. Сказали — приедут. Просили секретку не вскрывать и вообще ничего не делать…Интересно, что подразумевается под емкой фразой «ничего не делать». А что можно предпринять в сложившейся ситуации?Возле входа резко затормозил «газик». Из него вышли два милиционера и… майор Малеев в штатском костюме. Семыкин бросился им навстречу.Один из милиционеров остановился возле секретки. Второй вслед за Семыкиным и Малеевым прошел в кабинет. Дверь за ними закрылась, щелкнул замок.Я заметил, что «особист», проходя мимо меня, скользнул взглядом, будто припоминая, где он мог видеть тощую фигуру этого старшего лейтенанта? Подумаешь, великий конспиратор!В коридор вошли Сичков и Курков. Видимо, расставили но рабочим местам солдат и явились выяснить обстановку с чертежами. Что там не говори, на подчистке котлованов план не выполнишь, а размер премии зависит от этого.Я независимой походкой еще раз измерил длину коридора и остановился напротив двух «друзей».— Крепко вчера выпили?Мастер по-бычьи наклонил голову. Будто приготовился боднуть меня. Курков отвел в сторону равнодушный взгляд. Обиделись? Особенно, Сичков. Ведь по моему рапорту с него удержали стоимость демонтажа и повторного монтажа фундаментных блоков. Предварительно Семыкин долго пытался разговорить упорно молчавшего мастера. Не знаю, что ему удалось узнать, но один факт все же был подтвержден: Валера, действительно, работал с нивелиром первый раз в жизни.Казалось бы, подобного «умельца» необходимо срочно возвратить Сиюминуткину. Семыкин звонил в управление, отчаянно кричал в трубку, упоминая чрезвычайную важность секретного объекта. Разве можно с такими помощниками, как Сичков, осилить Б-прим?Оказалось, можно. Воплям раздраженного начальника участка никто не поверил. Сичков остался на прежней должности… Почему Анохин, обычно жесткий и решительный человек, струсил? Уж не потому ли, что Валеру подсунули к нам органы?Я размышлял, мастера помалкивали. Пришлось повторить вопрос. Вместо упорно замкнувшегося в себе Валеры ответил Курков. Грубо, непримиримо:— Во внерабочее время не воспрещается, Дмитрий Данилович. Поужинали, малость приняли. Скрывать не стану…— Две бутылки на двоих?— Мужики — не пацанята. Душа меру знает, ее не обманешь. И не две вовсе, а полторы — половину второй оставили на сегодня. В компанию не войдёте?— Нет, на выпивку я не падок. Да и причины чокаться не вижу… Особо в будний день…И чего я прицепился к ним таежным клещом? Если даже имею претензии к Сичкову, то инструктор выше всяческих похвал. Дело знает, к солдатам требователен, весь рабочий день — с ними, не чурается при необходимости браться за топор либо за мастерок. Ну, выпил, ну погулял, что из этого?— К нашей работе претензии имеются? — напирал Курков, будто подслушал мои покаянные мысли.— К работе Сичкова — да, к вашей — не имею..— В жизни всякое случается. Конь о четырех ногах и то спотыкается, — миролюбиво прокомментировал проступок «друга» инструктор. — Наказали парня, поучили и — ладно. Забыто, затерто…Нет, ошибаешься, дорогой, такое не забывается. Сегодня же переговорю с Дятлом — мастера нужно переводить на складскую зону, пусть ковыряется в цементе да в извести, определяет их качество…Дверь в кабинет, наконец, открылась.Первым вышел Малеев. Он остановился, ожидая Семыкина. Тот появился, беседуя со старшиной милиции.— Убийство мы расследуем, — говорил старшина. Значит, я был прав: Катю убили. Выражаясь по-другому: ликвидировали. — О результатах поставим вас в известность. Пойдемте, вскроем секретку. Может быть, там найдем что-нибудь стоящее…Они ушли по коридору, а майор приблизился ко мне.— Старший лейтенант, проводите меня, пожалуйста, на стройку. Хочу посмотреть, чем вы здесь занимаетесь.Голос командный, резкий, будто приказывающий: «Шагом марш!» Странно, этот приказ идентичен кличке Анохина. Даже обычная для майора визгливость превратилась в нормальный, человеческий голос. За время службы в системе военного строительства я успел отвыкнуть от командных выражений. Тем более от человека, за время общения с которым привык к «гражданскому обращению».— Слушаюсь! — выдавил я из себя обиженно. — Куда прикажете?Малеев, не отвечая, двинулся к двери, ведущей на территорию стройки. Солдат, несущий дежурство возле нее, попытался остановить незнакомого человека, но Малеев поднес к его лицу красную книжку.Я плелся следом за майором. Получилось, что не я провожаю его на объект, а он меня. Ну что ж, можно понять: старший по знанию офицер, хоть и в гражданском одеянии.— Не обижайся, — негромко начал разговор Сергей Максимович, едва мы прошли за колючую проволоку. — Наши отношения, сам должен понимать, ни к чему афишировать. Сейчас я — вроде следователя прокуратуры. Для беседы отведено не больше десяти минут. — Майор сожалеюще причмокнул и продолжил обычным тонким голосом, совершенно не похожий на недавний командный. — Да, здесь, кроме отвалов грунта и полтора десятка уложенных фундаментных блоков, осматривать нечего. Если сюда и проникнет вражеский разведчик — пожива для него небольшая. Что для меня приготовил? Только, прошу, одни факты, голые, без штанишек и распашонок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77