Вместе мы миновали небольшой переулок, завернули за угол. Впереди — тропка, ведущая к знакомому мостику, если идти по шпалам — дорога значительно сокращается, но, видимо, Оленька не решилась на это одна в темноте.На спуске к мостику голо, спрятаться негде. Поэтому я немного притормозил. Вот станет девушка подниматься на склон сопки, среди кустарника догоню.Ольга дошла до мостика, поставила на землю тяжелую сумку, потрясла занемевшей рукой. Устала, бедная? Еще бы не устать — сумка-то весит никак не меньше пятнадцати килограммов. Устанешь! Неожиданно она резко повернулась в мою сторону— Хватит придурятъся, Димка! Из тебя сыщик, как из меня водолаз. Бери лучше сумку — проводишь до дома!Ох, и хитра же девчонка! Вычислила, небось, меня возле самого «буфетного» порога. Значит, могла понять, что и подслушал ее беседу с Гордеевой!Я безропотно подчинился.Миновали скрипучий мостик. Тропка вскарабкалась наверх… Пройдем перелесок и — подсобное хозяйство. Придется распрощаться. А я молчу, не в силах выдавить из себя ни слова.Наконец преодолел непонятную слабость.— Хочу спросить… Можно?— Спрашивай, — милостиво разрешила девушка.— О чем ты говорила с Екатериной Анатольевной?Спросил и впился взглядом в едва проступавший в темноте профиль Оленьки. Ох, до чего же мне хотелось услышать честный ответ, без увиливания и вранья!— Пора бы тебе знать, что у женщин есть свои секреты, — назидательно промолвила Ольга. — Мужчинам их знать не обязательно. Даже — вредно. Вот тебе и честность! Если разговор касался тряпок или косметики — все понятно. Но ведь упоминался Курков, а он, как и я, к женский секретам отношения не имеет.Приблизительно так я и высказался. Может быть, излишне торопливо, но мы уже подходили к подсобному хозяйству, и в моем распоряжении оставались считанные секунды.Ольга замешкалась с ответом. Наверно, подбирала более правдоподобные фразы. Сделать это, видимо, было трудно.— Понимаешь, Дима… не моя это тайна… Очень прошу тебя — не допытывайся…Ну, что же, по крайней мере, сказано честно. Расстались, будто чужие люди — даже без рукопожатия. Не говоря уже об объятиях и поцелуях. 3 На следующее утро секретчица на работу не вышла.Разводящий, пришедший к девяти часам для того, чтобы снять часового, с полчаса походил по коридору, постоял возле дежурного по управлению. Не выдержал и отправился к Семыкину.В это время Дятел с моим участием расписывал бригады. Ночью забарахлил растворный узел, и каменщики вместе с инструктором Курковым, который по совместительству обучал солдат и каменному делу, стали на простой.— Как это не вышла? — заволновался начальник участка. — Сейчас пошлю за ней…— Товарищ майор, — плачуще взмолился разводящий, — не могу же я держать солдата… Мне командир роты такого арбуза за это вкатит…— Хватит изображать нервную девицу! Что предлагаешь?— Примите сами печать. Инструкцией это предусмотрено, никто не осудит….— А я ничего и не боюсь. Раз предусмотрено — приму.Пришлось Дятлу принимать печать, самому перемещаться из кабинета к дверям секретки. Мало ли что может произойти в отсутствие часового. Вот-вот заявятся мастера — без чертежей весь участок сядет на перекур. А ключей запасных не имеется. Вскрыть дверь ломом?Семыкин растерялся, не зная, как поступить. Он нервно расхаживал перед запертой секреткой. Единственная надежда — сейчас привезут Гордееву…Приехал солдат, посланный к ней на квартиру. Екатерина Анатольевна дома не ночевала.Обстановка накалялась с каждой минутой. Я с интересом наблюдал за своим начальником. Как он поступит, на что решится? Лично я немедленно позвонил бы в Особый отдел. Секретчица — не секретарша и не машинистка, тем более, в особом участке.Дятел метался по коридору. Он то и дело подходил к телефонному аппарату дежурного, снимал трубку и… тут же укладывал ее на рычаги. Неподалеку равнодушно покуривали мастера: Сичков и два сержанта срочной службы. Их равнодушие можно понять — предстоящий всеобщий простой произойдет не по вине линейных инженеров, пусть за него отвечает начальство.Наконец, Дятел решился. Особый отдел ответил мгновенно. После завершения разговора начальник участка немного успокоился.А вот и командир роты появился! Капитан, размахивая руками и пошевеливая гибкими пальцами, влетел в коридор, будто торпедный катер во вражескую бухту… Сейчас он устроит грандиозный скандал с истерическими воплями и требованием немедленно подписать акт на простой.Но разговор начался на удивление спокойно.— Как быть, товарищ майор? Прикажете возвращать солдат в казарму? Спишем рабочий день на ненастную погоду?Семыкин с насмешливым интересом оглядел капитана.— Разогнался!.. Всем — лопаты и — во второй котлован. На помощь экскаватору — подчищать под проектную отметку… Мастерам все ясно? И — никаких простоев!Командир роты и вслед за ним мастера поспешили к выходу.Я задумчиво смотрел вслед Сережкину. В голове неуклюже ворочались тяжелые мысли.Вчера командир роты пошел за Екатериной Анатольевной. До этого следил за ней, прячась в тени березы… Не он ли стукнул секретчицу на темной улице? А что это ему даст? Заполучить ключи от секретки и снять слепки? Или заткнуть женщине слишком уж болтливый рот? Предположим, Гордеева раскаялась в своей преступной деятельности и решила открыться, прийти с повинной… Я почему-то уверен — женщину убили. Кто? Конечно, капитан! Вполне возможный вариант, но кто-нибудь мог видеть его, когда он следил за ней… Нет, вариант не походит на реальность…Десятки вопросов и ни одного ответа. Ну почему я пошел за Ольгой, а не проследил за убийцей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77