Разрумянившаяся, свежая. Показывала себя и в профиль, и в анфас. Взбадривала ручками грудки, ласкала ими бедрышки. Но не дождалась ни восторженных взглядов, ни приглашения вернуться в постель. Разочарованно поморщилась.— Так… Сейчас Феликс отвезет тебя к Некудам. Соберешь вещи и вернешься. Думаю, часа тебе хватит. А я пока посижу в ванне, приведу себя в порядок. Утомил ты меня, разбойник, всю выкачал. Хотя кое-что сохранилось.Кажется, у бабоньки бешенство. Есть такая женская болезнь. Ничего страшного, с бешенством он управится. Зато — надежная крыша.Подчеркнуто лениво, Александр оделся, подошел к бару, налил фужер зарубежного пойла.— Выпить нет желания? — подержал он на весу узорчатую бутылку. — Как говорят, с устатку.— Счаз-з! Я вообще не пью. И тебе, блин, не советую. Бизнес и секс требуют полной отдачи, а чего можно ожидать от затуманенных мозгов?Киллер тоже редко употребляет алкоголь, но нужно же показать независимость, мужскую самостоятельность? Демонстративно выпил одну рюмку, другую. Небрежно зажевал долькой лимона.— Ну, я поехал. Когда вернусь, сказать не могу. Как получится. Пока, красавица.Проходя мимо обнаженной женщины, покровительственно похлопал ее по упругой попке. Не любовно — по обязанности супруга, успевшего привыкнуть к надоевшим об"ятиям.И все же последнее слово осталось за Костомаровой.— Через час жду!…Знакомый черный «мерс» стоит возле под"езда. За рулем — коротышка, рядом с ним — молодой мужик. Здоровяк с вздернутым «рязанским» носом и узкими, азиатскими глазами. Редкая помесь Добрыни Никитича с Чингиз-ханом. Выскочил, предупредительно открыл заднюю дверь.— Кто такой?— Телохранитель. Хозяйка приказала: всегда быть возле вас. Валера.Понятно. Собственность приходится беречь, вдруг ее уведут или сама сбежит. Но этого Собков не ожидал — его никогда никто не охранял. Наводчики не в счет, у них иные задачи. Приставленный соглядатай — дополнительная трудность. Впрочем, при необходимости от него легко избавиться — подсунуть снотворное. А еще лучше — перевербовать, подчинить своей воле.«Мерседес» торжествено катился по улицам, терпеливо выстаивал перед светофорами, уступал дорогу более резвым собратьям. Коротышка вел машину умело и предельно осторожно.— И как же ты собираешься меня охранять? — попытался разговорить телохранителя киллер. — Скажем, пойду я к женщине, что ты сделаешь?Валера пожал плечами, выдавил на лицо вежливую улыбочку. И — промолчал.— Значит, пойдешь следом?Очередная улыбка. Расшифровывается: конечно, пойду.— С этим, похоже, разобрались. А чем будешь защищать? Кулаками?Валера отвернул полу куртки — во внутреннем кармане покоился немецкий «вальтер». При виде желанного ствола киллер завистливо прижмурился. Еще одна причина терпеть присутствие соглядатая — при необходимости можно воспользоваться его «вальтером». Во всяком случае, до встречи с Бульбой.Некуды встретили постояльца веселыми подначками. Неонила — стыдливыми, Филимон — откровенными.— Живой? — многозначительно вопросил он. — Прописался? Любонька довольна? Небось, не один раз заглянул ей под подол? Когда крестины?— Филя! — проворковала Неонила. — Не смущай скромного мальчика… У тебя одно на уме: секс. А есть вещи поважней… Сереженька, как прошло знакомство? Понравилось?— Великолепно! — с наигранным восторгом воскликнул «мальчик». — Достойная женщина. Обо всем с ней договорились… Я — за вещами.Супруги искренне огорчились. Присутствие в коттедже приличного молодого человека внесло в их скучную жизнь желанное разнообразие. Потерять его — настоящая бедствие.— Зачем тебе переезжать? — недоуменно развела детские ручки женщина.— Жил бы в своей светелке, навещал Любоньку, она бы приезжала. Хорошо-то как!— Действительно, хорошо, — громоподобно подтвердил Филимон. — Быть все время рядом с аппетитной вдовушкой — заболеть недолго. Импотенцией… Прости, Нилочка, к слову пришлось… Лучше изредка… баловаться.Собков улыбался, ссылался на «знойное» чувство, на такое же — у Любоньки. Они не могут жить друг без друга. Под грустными взглядами хозяев собрал чемоданчик. По родственному расцеловался, поблагодарил, вытер носовым платком сухие глаза. Пообещал не забывать, пригласил к себе в гости.Короче, прощание прошло на высшем уровне.А вот Любовь Нестеровна встретила возвратившегося любовника довольно сухо. Показала ему на настенные часы, прошипела.— Так… Все же на пятнадцать минут, блин, опоздал. Как не стыдно заставлять женщину волноваться, придумывать невесть какие несчастные случаи? Ведь один раз уже на тебя наезжали, блин, вдруг — повторение? — шипела она, начисто забыв, что прежнюю «неприятность» организовала и соответственно оплатила сама. — Валера, блин, почему не поторопил хозяина, не напомнил ему? — повернулась она к телохранителю. Уже не со змеиным шипением, с гневными раскатами в голосе.Телохранитель покорно склонил голову. Прости, дескать, хозяйка, больше не повторится.Призванный на расправу коротышка тоже не стал оправдываться — повинился.Собкову извиняться пришлось в постели. Вернее, не извиняться — в очередной раз выяснять отношения. Гордость мужчины столкнулась с такой же гордостью женщины.До позднего вечера Любовь Нестеровна ходила с обиженным выражением на лице. В полночь в спальне не сбросила халат. Наоборот, туге затянула пояс и прилегла поверх одеяла. Не заставила любовника раздеться.— Люба, ты не выполняешь заключенного между нами соглашения. Ведь ты пообещала быть более мягкой, а на самом деле из-за чепухи заварила свару.— Счаз-з! Я привыкла к послушанию. Ничего не поделаешь, блин, такой уж характер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176