Скорей всего, сразу и то, и другое.Собков галантно приложился к надушенной ручке. Она вздрогула и обещающе сжалась. Кажется, упоминание о мифическом муже не помешало дамочке намекнуть на возможное сближение.Уж не приставили ли ее к чистильщику в качестве топтуна в юбке? Кто нацелил? Службы безопасности можно не бояться, сейчас российский терминатор превратился в государственного киллера. Какая-нибудь криминальная структура? Вполне возможно. Скорей всего, ни то, ни другое. Просто решила дамочка порезвиться на стороне. Горбоносого красавца избрала партнером.Проводив взглядом спустившуюся в метро брюнетку, Собков поглядел на часы. Пора выбрать удобное местечко, откуда просматривается максимально большее пространство. Мурат вот-вот появится… Глава 17 Площадь возле автовокзала напоминает морской прибой. Из прибывших автобусов выплескиваются волны пассажиров, такие же волны перемещаются по перронам, штурмуют кассы, «икарусы» и «зилы». Здесь же торопливо завтракают, запивая сухие бутерброды сладкой шипучкой из пластиковых бутылей. Молодежь знакомится, целуется, ссорится, разбегается. Пенсионеры дремлют либо обсуждают политические новости.Слава Богу, брюнетка отлипла, но не прогуливается ли поблизости настоящий, не придуманный пастух? Александр несколько раз прошелся по площади, фиксируя настороженным взглядом пассажиров и встречающих.Вроде, все чисто.Теперь, главное, не пропустить появления бывшего диспетчера. Для этого необходим «наблюдательный пункт», с которого просматривались бы и автостоянка, и перроны. Неизвестно откуда и каким транспортом заявится вредный дедок.На краю первого перрона — подходящая скамейка, но она занята. Накрашенная, с висюльками на шее и в ушах, цыганка качает младенца, рядом с ней — пятилетний малыш, возле скамейки о чем-то визгливо спорят еще двое детей, постарше. Остальную часть скамейки заняли узлы и чемоданы.— Снимите, пожалуйста, крайний узелок. Устал, отдохнуть охота.В ответ — многословное изречение, посыпанное, как едучей приправой, непонятными, видимо, непечатными, выражениями. Сопровождаются они, эти словообразования, размахиванием руками, гневными взглядами.— Поищи, золотой, другое место… буль, буль, буль… Дети отдыхают, сам видишь — не слепой… буль, буль… Чистые вещи — на грязный пол? Очень прошу, бриллиантовый, поищи другую лавочку.Минут десять Собков терпеливо ожидал окончания цветастого монолога. Понял — не дождется, баба только начинает набирать аппетит.— Хватит базарить, лярва! — прошипел он. — Снимай свой вонючийузел, колдунья дерьмовая, пока не разодрал тебя на две половины!Он ожидал новой вспышки гнева, протянутые к лицу нахала скрюченные пальцы, но цыганка неожиданно расцвела в улыбке.— Молодец, золотой! Случайно не цыган? Мне бы такого муженька — еще настрогали бы детишек… Сейчас освобожу местечко, бриллиантовый.— И заткнись, курва! Качай своего выродка и помалкивай!— Как скажешь, господин, как скажешь.Присев на освободившееся место, Собков принялся внимательно разглядывать автомобильную стоянку. По его мнению, Мурат появится только на собственной легковушке. Хитрый дед тоже захочет предварительно осмотреть площадь, а сделать это гораздо удобней, укрывшись в своей машине.Киллер не ошибся. Старик прибыл на неприметном «запорожце», ловко припарковался между двух иномарок и принялся осматривать перроны. В машине он — один, шестерки не просматриваются. В соседних машинах и на площади — то же самое: тишь да гладь.Убедившись в отсутствии слежки, Собков решил не терять дорогое время.— Здорово, дед! — подошел он к «инвалидной коляске». — Давно ожидаешь?— Не так, чтоб уж давно и не так, чтобы недавно, — скаламбурил Мурат, глядя мимо собеседника. Тоже изучал обстановку — Уговорились: в восемь.На электронных часах, висящих над перронами — без двадцати. НоАлександр не стал хвалить либо укорять старикашку. Есть дела поважней точности и порядочности.— Пошли прогуляемся?— Один мой знакомец единожды прогулялся, вернулся, а машинка — тю-тю. Даже колес на память не оставили… Впрочем, на моего конька вряд ли кто позарится. По этой причине я и не пересаживаюсь на разные «мерседесы». Погоди, закрою двери и пошлепаем…Они медленно двинулись по улице. Молча миновали стихийный рынок, прошли мимо бабусь, торгующих всякой всячиной, постояли на углу помпезного здания, свернули во двор. Народа здесь поменьше: парочка пенсионеров, три мамаш, выгуливающие маладенцев, пяток молодых парней, разгружающий огромный фургон. На беседующих горбоносого мужика и бородатого деда никто не обращает внимания.— Зачем понадобился?— Видишь ли, батя, мне край нужно найти похитителей одинадцатилетнего пацана, сына дружка. И — второе — отыскать убийц одной женщины.— Всего навсего? — ухмыльнулся в бородку дед. — Запросы — дай Боже!… Ладно, начнем с убивцев.Собков кратко передал скудную информацию, полученную от Поленьки. Отлично понимал — мало и неубедательно, но ничего не поделаешь — чем богаты, тем и рады.— Девчонка, конечно, улицу и дом не запомнила?— Нет.— А внешность дяди Панаса описала?— Многого хочешь от крохотули? — покачал головой киллер. — Сказала: черный, и — все.— Черный? — задумался Мурат, теребя несчастную свою бородку. Будто именно в ней, среди волос, затаилось имя убийцы. — Кажись, Ушатый… Слухом пользуюсь, туалетный коммерсант имеет такую привычку — отстреливать неугодных людишек. Молвит кто слово поперек — глотнет пульку… Впрочем, не стану грешить, ныне столько развелось убивцев — впору особую картотеку заводить. Ежели имеется такое желание, дам номерок телефона вурдалака… Всего-навсего за пятьдесят баксов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176