Подумал, пошевелил заржавелыми от долгого бездействия мозгами и обозвал себя тупицей в квадрате.
На самом деле, если верить Светке, а не доверять ей у меня нет — пока нет! — оснований, уходя от Вартаньяна с конвертом, она закрыла за собой дверь, ведущую на черную лестницу, ключом от внутреннего замка, полученным от Сурена. Неужели у главного экономиста несколько комплектов таких ключей? Подобное предположение граничит с очередной глупостью. Уже — в третьей степени.
От хоровода полезных и нелепых мыслей закружилась голова. Пришлось отвлечься, походить по спальне, ощущая на себе вопросительный взгляд подружки.
Кажется, Светку изрядно обидело мое равнодушие. Вместо «охов» и «ахов» — отсутствующее выражение лица, блуждание по комнате. И это называется муж — самым близкий человек?
Действительно, мне было не до женских переживаний. В голове продолжался хоровод вариантов и версий, предположений и фактов.
Несомненно только одно: дед Ефим работает сразу на двух предпринимателей, официального и криминального. Все остальное — из области фантастики, которую, как я уже говорил, не воспринимаю. Как мне поступить со сторожем-топтуном: не обращать внимание или припугнуть? Скорей всего — ни то, ни другое, ни в коем случае не прерывать полезного для меня общения.
Я не очень поверил Волину в то, что он непричастен к убийству Вартаньяна равно как и желанию Пантелеймонова найти и покарать убийц своего главного экономиста — жизнь заставляет никому не доверять. Поскольку дед Ефим связан с тем и с другим бизнесменом, естественно, не верю и ему. Поэтому покопаться во внутренностях всех троих — одна из первоочередных задач.
Один вопрос отработан.
Остается узнать: что находилось в конверте, который Светка по дурости увезла в Москву? Лучшего времени для допроса, чем после освобождения, пожалуй, мне не сыскать.
— В награду за стойкость и силу воли получи вот эту пачечку империалистических банкнот, — подсунул я к лицу все ещё вздрагивающей подружки полученный от Волина «аванс». — Можешь израсходовать на свои любимые тряпки.
Светка перестала всхлипывать и дрожать, приподнялась на локте и осторожно, мизинцем, прикоснулась к деньгам. Будто боялась — взорвутся или исчезнут.
— Откуда у тебя… такие деньжища?
— Ночью, когда ты сражалась с похитителями, в окно влетел легкокрылый ангел. Уселся на край кровати и ласково прошептал: «Подари баксы своей любимой женушке. Если она, конечно, будет с тобой откровенной до конца». И — улетел. Вот я и выполняю ангельское повеление. Дело за малым — за откровенностью.
Все ещё вытирая с лица растворенный в ручьях слез макияж, освобожденная пленница старательно пересчитала банкноты и засунула под подушку.
— Сколько получил? — ревниво спросила она, протянув ко мне руки — то ли для благодарственного об»ятия, то ли для обыска.
— Ровно три тысячи баксов…
— Почему здесь, — ткнула она наманикюренным пальцем под подушку, — две тысячи девятьсот пятьдесят?… Зажилил?
Воистину Светка неисправима — даже после перенесенного душевного потрясения требует финансового отчета. Другая бы почти сутки пребывала в обморочном состоянии, а эта уже разгневанно сверкает глазами и окидывает меня подозрительными взглядами.
— Видимо, ангел ошибся, — безмятежно константировал я. — Так будешь до конца откровенной или…
Я протянул руку к подушке. Светка быстро перехватила её и положила на сооблазнительную выпуклость груди, которая, видимо, не имеет особой ценности, в то время, как деньги…
— Что ты хочешь узнать? — огорченно вздохнула она, увидев, что я остался равнодушным к её женским прелестям. — И прекрати рассказывать мне сказочки про ангела — вышла уже из младенческого возраста. Давай — по делу.
Хочешь чисто делового разговора — ради Бога, я тоже не против.
— Мне страшно хочется узнать, что находилось в конверте, который ты отвезла в Москву. Понимаешь — очень! Хотя бы с точностью до пятидесяти процентов. Измышляй, фантазируй, гадай на картах, но говори. Ведь ты не чистый главный технолог Росбетона, занимаешься и экономикой, и подыскиванием выгодных заказов…
— Погоди, Костик, не торопись, — Светка села, подложила под спину вторую — мою — подушку. Глаза азартно прижмурились. — Мне в голову пришла одна мысль… Конечно, в конверте — не любовная записка и не приглашение на очередной выпивон. Наверняка — деловая информация. Скажем, Вартаньян сообщает адресату о том, что в определенное время он выбросит на рынок ценных бумаг солидный пакет акций по демпинговым ценам… Понимаешь?
В современном российском бизнесе я — полный профан, старые понятия застойного периода создали некий непроницаемый экран, не пропускающий к сознанию разные маркетинги, идиотские ценные бумаги, бартеры. Поэтому в ответ на многозначительный вопрос супруги я ограничился презрительным пожатием плеч. Дескать, не понимаю и понимать не хочу.
— Ну и глупо, — фыркнула Светка. — С волками жить — по волчьи выть. Если я тебя правильно понимаю — затеял очередное расследоване? Неймется отставному сыщику, карежит его бесправное существование сторожа… Изволь слушать и вникать.
Добрый час она вдалбливала в бедную мою башку азы нынешней экономики, понятие о прохождении акций, их регистрации, купле-продаже, возможных махинациях и спекуляциях. У меня сложилось впечатление — живу в самой настоящей бандитской стране.
— Не исключено, что Сурен дал сертификаты акций кому-то в виде взятки. Возможно, именно этот сертификат был упакован в том конверте. Спросишь, как проверить? Проще простого. Заведи знакомство с заведующей депозитарием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93