Проголодался, стерва, захотел заправиться! Иди, иди, голубчик, сейчас ты не нужен, авось, придет время, когда Главный Штаб Удава и тебя прищучит.
Возвратился мужик с авоськой, скрылся в под»езде.
Через час вывалился «Мордоворот». Походил вокруг белых «жигулей», постучал ногой по скатам… Неужели готовятся оторваться?
Костя осторожно выбрался из «москвича», подошел ближе. Придется стрелять по троим — наверняка шестерки загородят собой босса, у них в карманах — не только бумажники да сигареты…
«Мордоворот» позевал, поежился и… ушел.
Проститутка так и не нарисовалась — небось, готовится к ночной «работе», моется, чистится, отсыпается. Черт с ней, с путаной, она меньше всего интересует боевиков Удава, а если и интересует, то только по одной причине — связь с Лягашем.
Из— за угла вышла Наташа с хозяйственной сумкой. Наверняка принесла голодающему что-нибудь с»естное -те же пирожки домашнего изготовления или бутерброды с колбасой. Павел, то ли проспал, то ли позабыл, так и не доставил дежурному «сухой паек». Женщина есть женщина — не забыла.
Дежурство сдал — дежурство принял… Пришлось обойтись без освященного армейским уставом церемониала. Костя принял из рук девушки «подношение», прошептал номер квартиры, приметы «подшевных» и забрался в свой «москвич»…
Утром Пахомов пошел на смену. Голова будто ватой набита, через неё фильтруются идиотские мысли о предательстве Поспелова, непонятном молчании Бузина, исчезновении генерала Сомова. «Коктейль» тот еще! В промежутки между тревожными сигналами проскальзывает ощущение опасности.
Откуда?
Вокруг тихо и мирно. В подземных переходах метро, в забитых людьми вагонах, на автобусных остановках — все те же пассажиры, спешащие заработать кто на хлеб с маслом, кто на «вольвы» либо «мерседесы». Повсюду стоят, сидят на подстилках инвалиды, выставившие на обозрение культи; нищенки с плакатами на груди — подайте, Христа ради, слепой; не обойдите вниманием больного ребенка; мужчины и женщины, торгующие всякой всячиной…
Казалось бы, привычная картина, но почему она рождает тревогу?
Ага, вот один симптом уже засвечен! Молодой парень в распахнутой голубой ветровке! Видит его Николай не впервые: вместе входили в метро, рядом стояли в вагоне. Потом — взгляд капитана натолкнулся на знакомую фигуру возле автобусной остановки. Топтун сопроводил подопечного до самых ворот автостоянки и потом исчез.
Не исключено совпадение — мужик может работать на неработающей фабрике, расположенной рядом со стоянкой, проживать по соседству с Николаем. Не годится, версия, как выражаются сыскари, изгрызана со всех сторон, засохла и протухла. Более вероятная — другая: человек убедился в том, что интересующий его об»ект благополучно прибыл к месту работы. Теперь побежал докладывать либо вышестоящему сыщику, либо бандитскому авторитету.
Днем на покушение не пойдут — побоятся. Значит, нужно подготовиться к бессонной ночи. Жаль, Сомов категорически запретил ношение оружия: схватит уголовка с пистолетом — провал, попробуй доказать свою непричастность к совершенным убийствам. Единственная надежда на двухствольную «тулку», заряженную медвежьими жаканами.
Пахомов сменил деда Сидора… Сторожа на автостоянке, за исключением капитана, — пожилые пенсионеры. Тому же деду Сидору — сто лет в обед, в чем только душа держится: ноги подгибаются, сам худой до прозрачности, голова мелко подрагивает. Ходячий кандидат в упокойники. А раньше, по словам начальника-полковника, имел замшелый старик воинское звание «майор», командовал финансовой службой в дивизии, прокантовался на спокойном местечке до шестидесяти лет.
Дедок распахнул журнал учета наличия на стоянке машин, корявым пальцем подчеркнул уже выбывшие, постучал им по номерам легковушек, давно не выезжаюших за ворота. Дружно расписались в книге приема-сдачи дежурств, где указаны многие предметы, либо уже украденные другими сторожами, либо пришедшие в негодность. Главное — древняя «тулка», из которой Пахомов подранил двух бандюг, и которая сейчас, по заверению полковника, находится «в законе».
Первая половина дня прошла спокойно. Правда, заглядывали озабоченные сохранением единственного богатства мужики, интересовались: можно ли на ночь загнать своего «конька» и, если разрешат, то сколько будет стоить. Обычная картинка сермяжной действительности — угонщики действуют слаженно и спокойно, угоняют машины из-под носа незадачливых владельцев. Те изо всех сил стараются сберечь свои легковушки, ставят на них разрекламированные сигнализации, ищут охраняемые пристанища.
Ради Бога, полтинник — на бочку и ставь свою тачку рядом с законными «жильцами».
Все привычно, ничего не напоминает об опасности.
А вот ближе к вечеру произошло то, что Пахомов ожидал.
В калитку постучали. Когда сторож открыл — появились два парня, слегка поддатые, веселые.
— Мы — по об»явлению, — радостно улыбнулся один из них, верзила под два метра, продемонстрировав превосходное настроение. — Читал — сторожа требуются…
Второй парняга так и стрелял по сторонам умными глазами. Будто фотографировал… Щелк! Морда сторожа проявлена и зафиксирована… Щелк! Отпечатан замок калитки и подходы к ней… Щелк! Есть фото сторожки, её окон и дверей.
Дедок залихватски сдвинул на бок кожаный картуз. Пожал хилыми плечами, обтянутыми клетчатой рубахой.
— Не знаю, об»явлений не давал. Обратитесь к начальнику стоянки…
— А когда он будет?
Смененный сторож что-то промычал и кивнул на Пахомова. Николай отлично знал — отставной полковник уехал на садовый участок обкапывать яблони и раньше конца недели не появится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107