— Рановато обрадовались, падлы, — босс артистически развел руками и слегка присел. Дескать, вот я, живехонький, здоровый, сто лет проживу и не поморщусь. — Пущу вас на тот свет впереди себя, чтобы проверили и подготовили встречу. Так и знайте, суки вонючие!
— Зачем так говоришь, хозяин? — проворковала из-за спины Корня девица. — Живи нам на радость… Мы тебя, ох, как любим…
— Любите, значит? — неожиданно Лягаш расплылся в счастливой улыбке. Кончик носа снова задергался, губы раскрылись, показывая острые, мелкие зубы. — Дружаны мои милые… Даже не знаю, как жил бы без вас…
Кариес с трудом проглотил застрявший в горле кусок, расплылся в улыбке. Проститутка выпрямилась и тоже просияла. Корень облегченно вздохнул. Кажется, обойдется без очередного скандала.
— Хочешь, босс, повеселю тебя? — спросила Дупло, с готовностью расстегивая кофтенку. — Мы с Кариесом такое на полу изобразим — со смеху помрешь…
Лягаш перестал кривляться, лицо снова напряглось.
— Помру, говоришь, лярва? Кормлю вас, пою, а вы моей смерти желаете?… Некогда траханьем заниматься! Приедем в Кунцево — изобразите, посмеюсь. А сейчас — в дорогу!
Телохранитель помчался готовить машину. Девица торопливо складывала разбросанные вещи. Фельдшер упаковывал «медицинский» чемоданчик. Лягаш бегал по квартире, подгонял, мешал собираться.
Выехали поздно вечером. До Москвы, со всеми разъездами-разворотами, почти час езды. Значит, на месте будут не раньше двенадцати. Превышать установленную знаками скорость опасно, остановят — не выкрутишься. Лягаш то и дело тыкал скрюченным пальцем в показания спидометра. Дескать, веди себя прилично, не превышай, не виляй по полосам. Кариес послушно кивал.
Дорога пустынная, поэтому он держал на спидометре восемьдесят километров. Больше опасался — темно, вдруг выскочит из леса лось или вывернется другая машина. Как любит говорить всезнающий босс: береженного и Бог бережет.
Минут через тридцать впереди замахали светящимся жезлом. Спящий, вернее притворяющийся спящим, Лягаш достал из кармана и спрятал под полой наброшенного на колени плаща пистолет. Странный гаишник — дежурит один, не видно ни машины, ни мотоцикла.
— Приготовься, сявка, — негромко приказал он и водитель послушно достал свое оружие. — Первым стреляю я. Промахнусь — добьешь… Тормози!
Дупло тихо ойкнула и вжалась в угол сидения. Ни ей, ни Корню оружие не полагалось, каждый располагал только тем, что имел: фельдшер — шприц и травку, проститутка — профессиональное женское место.
Гаишник резко распахнул переднюю дверцу машины. Вместо стереотипного требования ред»явить документы — ствол автомата.
— Выйти из машины. Все из карманов — на землю. Руки за голову. Быстро! Стреляю!
— Разбойничек! Воришка! — неожиданно сладко пропел Лягаш. — Может побазарим, а? Ведь из одного гнездышка птички…
Ожидаемой радости от встречи «птичек» не получилось. Дорожному бандиту все равно кого грабить: бизнесменов, пенсионеров либо себе подобных. Ствол автомата угрожающе вздрогнул, палец на спуске напрягся.
— Сказано: вылазь! Мне что черт, то батька! Гони золотишко, баксы и освобождай машину — обшмонаю.
— Значит, не хочешь побазарить? — продолжил увлекательную игру босс. Сожалеюще глубоко вздохнул. — Тогда извини, торопимся. Прощай, разбойничек.
Два выстрела слились в один. Пораженный в грудь и в голову лжегаишник упал на асфальт. Его автомат перекочевал к Кариесу.
— Жаль фрайера, — проскрипел убийца. — Хороший бы вышел пехотинец», но… Не замочить — пришил бы дерьмовый мужик всех нас…Как думаешь, Корень, правильно я сделал или маху дал?
— Правильно, — равнодушно отреагировал фельдшер. — Такая пошла житуха: не ты подсуетишься, — тебя прошьют. Главное — успеть.
— Вот-вот, так и я думаю… Как поживает наша Дуплишка? Нет желания сменить испачканные трусики?
— Нет, — обронила девица. — Не испачкала…
— Молоток, лярвочка… А ты чего ожидаешь? — набросился хозяин на открывшего рот телохранителя. — Особое приказание требуется. Жми на газ. Время позднее, спать пора, а мне ещё обещана сексуальная сценка…
И снова задремал. Или — притворился, что более вероятно, ибо Лягаш всегда — на чеку, отовсюду ожидает либо сыскарей с омоновцами, либо конкурентов, либо невесть откуда свалившуюся на голову «третью силу».
В салоне — давящее молчание, тяжелое, угрюмое.
— Босс, дай полтыщи баксов, — тихо попросила проститутка.
— Зачем?
— Прибарахлиться. В моей работе приходится выглядеть красивой. Куплю модное платьишко, хорошее белье, разных колечек, бус, серег… Раньше мужиков привлекала женскими прелестями, сейчас они потускнели, приходится брать нарядами…
— Зачем? — не поворачиваясь, снова спросил Лягаш. — Телкам другое нужно — бедрышки, грудишки, ножки. У тебя все это имеется, потасканное, правда, измятое мужиками, но — есть. Не дам!
— Не надо, — обиделась Дупло. — Не давай. Сама заработаю. Вон подружка пойдет к гостинице Украина, повертит задком, снимет иностранца, знаешь, сколько ей перепадает?
— Пойдешь — подколю, — равнодушно пообещал босс. — Принесешь на хвосте заразу — всех нас в больницы положишь.
— А я осторожно. С предохранениями. Недавно купила в аптеке, не наше — японское…
— Сказано, усохни! — снова начал закипать Лягаш. — Гляди, добазаришься — залетишь на пику!
И снова в машине наступила тишина. Только слышны женские всхлипывания и невнятное бормотание обиженной телки.
Неподалеку от кольцевой дороги — заправка.
— Остановись, залейся по горловину, — приказал Лягаш.
— Да у меня ещё — полбака…
— Много разговаривать стал, сявка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107