Ни одного весомого факта. Что имеется? Опрокинула бутылку с холодным чаем, предположительно отравленным? А вдруг действительно — случайность? Равнодушно восприняла смерть мужа? Но равнодушие может быть и показным, исходящим от нежелания выслушивать соболезнования.Короче, мелочь, ни о чем не говорящая и ничего не подтверждающая.Кстати, не помешает озадачить Витюню проверить по своим каналам наличие на бутылке из-под нарзана «пальчиков». Я «записал» в памяти очередное задание.Во время. На дальнейшее раздумье времени не осталось.Из ближайшей кабинки вышла Ленка. Распаренная, взлохмаченная, на ходу вытирая мокрые волосы. Натолкнувшись жадным взглядом на полуоткрытую грудь я невольно потупился.— Славик? Сто лет тебя не видела, — я почувствовал, как глупейшая улыбка расползлась по лицу. — Как тебе не стыдно — не навестишь, не узнаешь, чем занимаюсь, как себя чувствую.— По моему, тебе с Людмилой не скучно, — пробормотал я, ощутив в этом своем бормотании нотки ревности. — Мерзкая дамочка…— Почему? — удивилась женщина. — Обычная бабенка, которая один раз в году отрывается от детей, кухни, постирушек — раскрепощается… Наверно, ты имеешь в виду её отношения с мужиками, да? — я промолчал, пусть думает, что хочет. — Так это понятное стремление расслабиться, полечить нервную систему. А чем ещё прикажешь заниматься во время отдыха? Читать газеты, смотреть по телеку кровавые ужасы?… Ты, к примеру, занялся розыском убийцы Крымова. Тоже — своеобразная разминка…Лена сама приблизила желаемые откровения.Мимо нас промаршировала полная дама в спортивном костюме. Вызывающе топорщится высокая грудь, в такт движениям играют округлые бедра. Окинула нас с Ленкой понимающим взглядом, завистливо усмехнулась.— Ничего себе — разминка! — притворно ужаснулся я. — Последние силы выкачивает.— Вот-вот… Неужели тебе не надоело заниматься расследованиями в Козырьково? Отдохнул бы, пофлиртовал с дамами… Видел, какая прошла мимо нас курочка?— Не видел — ослеп от ужаса!— От ужаса?— Именно. Представил себе «курочку» одежды… в натуральном виде. Без одежды.Ленка понимающе повела плечиками. От этого движения декольте ещё больше увеличилась. Мне стало жарко, в горле появилась странная сушь.— Санаторий окончательно тебя испортил. Хамишь, не отдавая себе отчета в том, что разговариваешь не с пропойцами в кабаке, а с приличной женщиной.Выговор — по полной форме: с гневным румянцем на щеках, опущенными смущенными глазками. Можно подумать, что эта недотрога не лежала обнаженной со мной в постели, не осыпала меня ласками и не принимала таких же сверхгорячих ласк.— Кстати, откуда ты взяла, что я занимаюсь поисками убийцы Веньки? Разве больше нечего делать несчастному больному человеку?Ленка вызывающе усмехнулась… У тебя, сыщик, на лице написано, чем ты интересуешься… В данный момент — моей грудью и коленками… Можешь кому угодно вешать лапшу на уши, только не мне, ибо по возрасту я вдвое старше тебя и как женщина, и как человек, познавший оборотную сторону жизни.Я отлично понял скрытый смысл ленкиной улыбочки. Особенно, в части её умопомрачительных грудей и коленокПо коридору продефилировал спортивного вида мужик. Одарил нас таким же, как грудастая дама, сожалеющим взглядом… Вот, дескать, идиоты нашлись. Вместо того, чтобы заниматься любовью в комнате со всеми удобствами, облизываются на людях, травмируя нервную систему окружающих…— Здесь нам не дадут поговорить спокойно, — вызывающе бросила Ленка в лицо «спортсмену». — Почему-то все принимают нас за влюбленных. Вроде мужчина должен смотреть на подругу только с точки зрения секса…— А ты против такого варианта?— Прекрати! Не заставляй меня краснеть на виду у всех!Мимо снова прошлась «курочка», вызывающе потрясла передо мной своими сомнительного качества прелестями.— Нет, это становится просто возмуительным!… Знаещь что, Славмк, пошли ко мне, разопьем бутылку сухонького, поговорим.— А твоя соседка?— Отправилась с хахалем на экскурсию по Большому Кавказу. Возвратится к ужину.У меня перехватило дыхание. Отлично понимал, что беседа в теремке неизбежно приведет нас с Ленкой в постель. Ведь мы — живые люди, а не тряпичные куклы.Возвращение к старым отношениям страшило меня не меньше, чем отказ от них. Потому-что Крымова все ещё была под подозрением, близость с ней казалась мне преступной. Но отказаться не было сил…Мы медленно пошли по тенистой аллее по направлению к своему корпусу.Жара постепенно набирала градусы, легкий ветерок обжигал мое и без того разгоряченное лицо. В этот час парк пустовал. Отдыхающие либо принимали процедуры, либо прятались в своих комнатах.— Скажи, Лена, ты уже свыклась со смертью Веньки?Вопрос безжалостный, до предела болезненный, но он — своеобразная ступенька, ведущая к другим, заранее продуманным вопросам.Женщина испытующе посмотрела мне в глаза. Так пристально, что у меня сердце забило тревогу.— Почему ты спрашиваешь?— Потому что я вынужден затронуть незаживающую рану… Если она ещё не зажила. А мне не хочется лишний раз причинять тебе боль.— Давай, Славка, без хитрых маневров. Переходи сразу к главному… Я тебе уже как-то говорила, что брак с Крымовым — самая серьезная ошибка в трудной моей жизни… Этим сказано все.Слева от входа в корпус утоплена в разросшийся кустарник лавочка. Раньше она стояла на аллее, но преприимчивые влюбленные передвинули её подальше от бесстыжих фонарей и таких же бессовестных взглядов. Мы присели.— Почему ты оставила меня и ушла к Крымову?Вопрос, конечно, не главный, его вполне можно не задавать, но он вырвался сгустком непроходящей обиды и недоумения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57