Пусть на листе — всего несколько слов, но для меня сейчас любая «крошка» необходима.Молодцы ребята! За какие-нибудь несчастные несколько суток смогли докопаться до множества интереснейших сведений. И хотя в телефонограмме всего не скажешь, если вписать в переданную ими информацию уже известные нам с Витюней детальки — получится довольно цельная картина.Оказывается ловкий Венька подставил ножку одному своему конкуренту. «Ножка» весит немного — немало — почти миллион долларов. Соответственно, у Крымова подскочил счет в одном из коммерческих банков. На такую же сумму. Фамилия конкурента не упоминается, но это не имеет особого значения. Главное — он есть, обиженный предательством, озлобленный миллионной потерей.Одно это подтверждает правоту Ваютина, подсказавшего мне четвертую версию. Многое должен прояснить откровенный разговор с вдовой умершего бизнесмена. 29 Санаторий — странное полумедицинское учреждение. Непонятно, чем занимаются его временные обитатели: отдыхают или лечатся? К примеру, я приехал отдохнуть, забыться. А меня заставляют нырять в ненужную мне ванну с кислородной «начинкой», терять уйму времени для посещения врачей разных специальностей, сдачи дурацких анализов, имеющих значение разве для престарелых пенсионеров.Так на что же я трачу драгоценный отпуск? Какой черт понес меня в санаторий, когда я мог с большей пользой потратить отпуск в примитивном Доме Отдыха?Сначала санаторные дни тянулись, будто медлительные волы по украинскому шляху. Знакомство с окрестностями, прогулки по парку и по улицам незнакомого города, встречи с Витюней. Потом — началось непредсказуемое.Доктор Мария Васильевна по молодости и неопытности почему-то решила, что её пациент смертельно болен. Задача лечащего врача принять все меры для его спасения.Шесть раз меня заставили лежать рядом с кардиографом. В виде разных анализов «выкачали» минимум поллитра мочи. Восемь посещений лаборатории стоили мне немало отсосанной миловидными девчушками крови. Плюс меня прогнали сквозь строй врачей-специалистов, под дверьми кабинетов которых маялись десятки таких же ни в чем неповинных бедолаг…Со временем пребывание в Пятигорске перестало радовать новыми открытиями, переросло в повседневность.Одолела скука.Заниматься легковесным сексом с дамами, подобными ленкиной простушки, не хотелось. По натуре я — чистоплюй, не выношу ничего грязного, начиная от белья и кончая половыми отношениями.Глушить скуку водкой — тем более противно.Короче говоря, не знаю, как я вытерпел бы пребывание в санатории, если бы не затеянное расследование. Оно целиком поглотило меня, заставляла забывать о скуке, переносить всевозможные процедуры и врачебные осмотры.Вдобавок ко всему меня допекали воспоминания о прежних встречах с ангелочком без крылышек. Когда она ещё не носила новой своей фамилии — Крымова, а была просто Ленкой.Оказывается, при всем несовершенстве человеческая память сохраняет многие «картинки» прожитого. По ночам я будто просматриваю увлекательные кадры, в которых — жаркие об»ятия, сладкие поцелуи и многое другое, не подлежащее разглашению. Просыпаюсь в поту с больной головой и, чертыхаясь, глотаю снотворное.Скорей всего поэтому необходимость откровенной беседы с вдовой обрадовала меня. Ибо эта необходимость — чисто деловая, не замешана на сексе и прочих нежностях. Значит, мне не в чем себя упрекнуть.Со дня гибели Крымова минуло две недели. Срок вполне достаточный, чтобы Крымова смирилась с потерей мужа. Тем более, что особого горя в поведении вдовы я и раньше не замечал. Ни в санатории, ни тогда — в Майском. Ленка даже пооткровенничала, сознавшись в отсутствии любви к мужу.Не взирая на игривые мысли, я чист и по отношению к памяти друга и — к самому себе.Навещать Ленку в её комнате не было желания. Не потому, что боюсь не справиться с мужскими «эмоциями» — возненавидел её соседку. Впрочем, ненависти, как таковой не испытывал — появилось чувство брезгливости.Вообще-то, какое мне дело до того, с кем простушка испытывает прочность санаторных кроватей или под кем подминает траву в нашем парке. И все же при виде ярко намалеванного рта и излишне подвижных бедер Людмилы к горлу подкатывала тошнота.Поэтому пришлось подстеречь Крымову в лечебном корпусе.Я решился на полную откровенность. Нередко она значительно выгодней самого искусного маневрирования. Тем более, что после получения телефонограммы из Козырьково подозрение в причастности женщины к убийству Веньки резко пошло на убыль.Устроился я на диванчике напротив строя ванных кабин. Сидел и размышлял.Конечно, разработку проводницы прекращать нельзя. Инфаркт — не доказательство отсутствия вины. Беда, никто не спорит, можно посочувствовать, при необходимости помочь, но не оправдать.Ларин — подозрителен по всем статьям. Слишком много разночтений в поведении и высказываниях. Неизвестно о чем он разговаривал с Надеждой Семеновной, после чего она попала в больницу. Откуда блондин знает Крымову, где они познакомились до встречи в поезде?И почему, наконец, меня не оставаляет ощущение, что я когда-то раньше тоже видел блондина. Встречаться вплотную, так, чтобы запомнить характерные жесты, абрис фигуры, я мог только с подследственными и свидетелями. Среди знакомых человека, похожего на Ларина, по моему, не было.Вторая версия — наиболее убедительная.Крымова… Леночка… Болевая точка, которую безуспешно пытаюсь подавить… терапевтическим лечением. О необходимости применения хирургии страшно подумать.Версия шаткая, держится на чисто психологических опорах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57