Короче, сегодняшняя корявая действительность.
Квартира Натальиной — на десятом этаже. Панкратов дважды нажал пуговку звонка.
— Кто там?
На этот раз — голос девчонки, лет тринадцати, не больше. Видимо, сестра маленького лгунищки.
— Мне нужна Инна Аркадьевна.
— Мамы нет дома…
— Я подожду её, открой.
Удивительная наивность! Нынче даже милиции не откроют вечером, бабушку с дедушкой не пустят в квартиру, тем более — незнакомого человека.
— Мама не велела открывать, — вмешался пацаненок. — Приходите, когда она вернется…
— Скажите хотя бы, куда ушла ваша мама. Может быть, с ночевкой?
— Мама ночует всегда дома, — возмущенно заявила девчонка. — Она пошла к больному старичку в соседний подъезд…Он…
Видимо, брат заткнул рот болтливой сетре.
Как раньше говорили водители, можно сливать воду. Натальина честно зарабатывает деньги, значит, ей не приплачивают за предательство… Впрочем, не мешает проверить.
— Передайте маме, что я позвоню ей утром часов в восемь.
За дверью — тихое замешательство. Не по возрасту разумные ребятишки пытаются найти в поручении неожиданного посетителя очередной подвох.
Посмеялся про себя сыщик, мысленно прошелся по поводу современных детей, которых обстановка учит лгать, изворачиваться и то же самое искать в действиях взрослых.
На улице — будто полночь, хотя на часах едва перевалило за десять вечера. Фонари, усердно уничтожаемые любителями любовного уединения, едва справляются с темнотой.
Из— за угла выплыла вихляющая фигура. Ноги выписывают невообразимые каракули, руки то поднимаются к беззвездному небу, то простираются вперед, словно ощупывают дорогу. Пьяный что-то невнятно бормочет, поминая некоего суку Гришку и лярву Симку.
Панкратов на всякий случай проверил готовность подаренного ему угрозыском «макарова», остановился возле выхода из подъезда.
Прежде при стычках с алкашами и бомжами никогда не прибегал к оружию — обходился рукопашной, благо, славился в милицейской среде знаниями самбо и карате. Теперь для слабосильного инвалида пистолет — единственная защита.
— Му…жик, — все же разглядел пьянчуга сышика. — Где я…стою?
— На асфальте, — посмеиваясь, ответил Панкратов. — На добротном московском асфальте.
Пьяный глубокомысленно икнул и поплелся, все так же выписывая ногами кренделя.
Андрей снял руку с пистолета, тревога — ложная…
Если бы он не поленился проследить извилистый путь пьяного, с удивлением увидел бы, как метров через двести ноги алкаша окрепли, голова перестала подрагивать. Безвольный, больной алкоголик превратился в энергичного, озабоченного человека, успешно выполнившего поставленную перед ним задачу.
В полночь на столе у неутомимого помощника Гаревича лежало донесение ещё одного агента…Панкратов ищет связь с младшим научным сотрудником института Инной Натальиной!
Рано утром об этом узнал резидент.
Гаревич славился изощренностью мышления, редким умением применять нетрадиционные методы работы. Он не ограничивался одним путем, искал и находил несколько — прямых и извилистых, надежных и вероятных.
Разыскивая похищенного генерала Иванчишина, резидент зарубежной спецслужбы решил выйти на него либо через завербованного Штыря, либо через институтского информатора. Опередив Окунева, он получил сведения о всех сотрудниках, так или иначе учавствующих в научных разработках интересующей его лаборатории.
Несмотря на то, что фамилия информатора имелась — её раскопал хитроумный помощник — Гаревич был уверен, что противная сторона тоже попытается нащупать местопребывание похищенного генерала через бандитского агента в институте. Противной стороной он, конечно, считал российские спецслужбы.
Повяжут пуделевского информатора — опередят Гаревича. Допустить такой вариант он не имеет права, ибо ещё один провал ему не простят. Повторный прилет в Москву Боба означает особую заинтересованность начальства в русском ученом и его изобретении.Если бы не эта заинтересованность, никто не с»умел бы оторвать от кресла толстую задницу ревизора и наставника.
По обыкновению зарядив себя тройной дозой любимой «столичной», Боб принялся внушать подопечному азы разведывательной деятельности. Заодно — особую важность выполнения им последнего задания.
Оказывается, ориентиры сместились. Гаревич должен не только организовать переброску Иванчишина через несколько границ, но и уничтожить единственный образец компьютерного прицела. Естественно, вместе со всей документацией: чертежами и расчетами.
— Но это не только трудно, но и невозможно, — возмутился резидент. — Или прикажешь мне взорвать институт со всем содержимым?
— Вот это был бы эффект! — восхитился Боб, попыхивая табачным дымком. — Вот это был бы стоящий салют в честь братской «дружбы» двух великих государств мира!… Тебя, Степ, это никто не поручает. Сейчас — иная ситуация. Понадобится — перекроем долларовый кислород — сами принесут чертежи с расчетами, на коленях станут умолять, башмаки облобызают…
— Но ты только что говорил…
— Слушать надо, Степ, а не ковырять в носу! — начальственно баском прикрикнул Боб. — Похитители генерала должны остаться с носом. Длинным и ломанным, как у меня, — неожиданно гулко расхохотался он. — Без образца, расчетов и ученого… Дошло или повторить в менее дипломатичной форме?
Попрощавшись с «ревизором», Гаревич проанализировал недавнюю беседу и довольно ехидно усмехнулся. Он-то давно понял замысел верхов, будто влез в подкорку сидящего за океаном босса, а вот Боб только пытается понять.
Старый разведчик откинулся на спинку кресла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115