— Документы!
Трое. Двое — в бронежилетах с настороженными автоматами. Один — в обычной форме. Он-то и подошел ближе к машине. Чувствуется — боится, держится настороже.
— Пожалуйста, — протянул я «корочки». — Что у вас — тревога?
Гаишник вернул мне права, даже не заглянув в них. Дружески хлопнул ладонью по плечу, рассмеялся:
— Не узнал, своячок?
Никита! Говорил — служит на выездных из Москвы постах, а нынче перевели в патрули… Ничего не скажешь, приспичило, наверно!
— Тебя узнаешь! Да еще в сопровождении телохранителей, — кивнул я на парней.
Мои пассажиры сидели, будто мыши в норе, возле которой появился кот. Но Никита даже не глянул в их сторону.
— Пошли, ребята, — повернулся он к «телохранителям» в бронежилетах. — Порядок — свои прогуливаются… Двигай, Коля, и не забывай нас с сеструхой, заглядывай…
Поехали дальше.
— А ты, шеф, нужный человек, — одобрительно заметил тот, кто постарше. — Молоток, парень!… Гаишник — действительно свояк или знакомый?
— Свояк, — неохотно согласился я. — Сестра недавно вышла замуж.
— Подходящего человека подобрала…
Пересекли кольцевую дорогу. Машин немного, дорога сухая, и я прибавил скорость.
— Сбавь, шеф, — неожиданно потребовал старший. — Что-то неохота очутиться в кювете. Да и гаишники могут зацепить, не все же они приходятся тебе свояками. Держи восемьдесят — самый раз.
Я послушно сбросил скорость. В конце концов, они наниматели, я работник. Мне платят за то, чтобы доставил их в назначенное место в целости и сохранности… Обещают заплатить, суеверно поправил я сам себя.
— Пора нам познакомиться, — доброжелательно объявил старший. Скучно ему ехать молча, захотелось развеять скуку разговором. — Терпеть не могу, когда за рулем — незнакомый человек, которого приходится именовать дурацкой кличкой «шеф»…
Не отрывая взгляда от задних фонарей идущей впереди машины, я равнодушно пожал плечами. Что изменится от того, что пассажиры станут называть меня Колькой или Николаем Ивановичем, или Черновым? Довезу их до Ногинска, получу остальные деньги и — адье, милые.
— Оба мы — предприниматели из Калуги. Меня зовут Тихоном Петровичем, его Владиславом Матвеевичем… Впрочем, отчеств я тоже не перевариваю, они пахнут плесенью. Считай, что мы — Тихон и Владик.
— Николай, — коротко отрекомендовался я.
Нутром чувствовал — врут. Никакие они не предприниматели. Сколько пришлось мне перевозить дельцов разных рангов и званий! Научился отличать инженеров от коммерсантов, артистов от чиновников… Вот с бандитами и рэкетирами, слава Богу, не встречался до сих пор!
Любой человек, заложив за воротник, становится общительным, финансисты и бизнесмены — особенно. Клянутся в любви «шефу», восхваляют его обходительность, культуру, умение водиить машину, охотно представляются, рассказывают о своей профессии.
Но сегодняшние пассажиры, похоже, не «принимали», воздух в салоне чист, не замусорен алкогольным запахом… Тогда откуда болтливость? Уж не пытаются ли подольститься ко мне, завоевать доверие? А зачем? Кто я такой, чтобы они мне льстили и меня хвалили?
Ах, значит, вы из Калуги? Знаю этот город, не раз приходилось бывать… Ну-ка, проверим…
— У меня в Калуге тетка живет. Знаете шестиэтажный дом возле собора?
Пассажиры дружно задакали… Понятно, насчет Калуги — брехня. Во-первых, соборов в городе предостаточно, во-вторых, рядом с самым большим нет никакой шестиэтажки…
Кто же они такие?
И вдруг меня будто электрическая искра пронизала. Бандиты!
Ни в коем случае нельзя показывать боязнь… Пусть не догадываются, что они уже расшифрованы…
И я разговорился. Анекдоты, разные случаи из водительской жизни, насмешки по поводу старенькой машины посыпались из меня, будто сахарный песок из прогрызенного мышами мешка.
Одновременно я следил за дорогой, прибавлял или, наоборот, снижал скорость, перепрыгивал с одной полосы на другую. То есть всячески привлекал к себе внимание.
Господи, сделай так, чтобы меня задержали! Ну что тебе стоит, пошли навстречу патрульную машину, вытащи из теплой будки дежурного гаишника! Пусть проверят документы, выудят из салона бандюг, и я вернусь домой… Клянусь больше никогда не промышлять на улицах Москвы, а если все же придется заняться извозом — только днем и только в центре города.
Кажется, мои мольбы не долетели до Бога. Дорога зловеще чернела под тусклым светом редких фонарей… и была совершенно пуста.
Ага, впереди — поворот на Монино… Пост ГАИ… Снизить скорость? Ни в коем случае, наоборот, прибавить, довести до ста с гаком. Авось, задержат за превышение, оштрафуют, заодно избавят меня от страшных пассажиров.
Неужели многоопытные охранители порядка на дорогах обойдут вниманием подозрительных калужан?
— Куда разогнался? — зашипел Тихон. — Сбрось скорость до шестидесяти, слышишь?
Я ничего не слышал, и слышать не хотел. Продолжал жать на педаль акселератора… Давай, родной, давай, милый, уговаривал «москвича», а еще лучше — сломайся… Пусть заглохнет двигатель, пусть проколется шина…
Кому сказано сбавить скорость?
В бок уперлось дуло пистолета.
Странно, но я ощутил неожиданное удовлетворение. Теперь, по крайней мере, все ясно. «Предприниматели из Калуги» открылись, подтвердив мои предположения… дело за милицией.
Милиция не торопилась. Дежурный гаишник, равнодушно помахивая своей «волшебной» палочкой, не обратил внимания на ползущий «москвич». Позевал и отправился дремать в будку. Двигатель работал спокойно, без перебоев, шины не прокалывались… Не везет!
Едва мы миновали пост, пистолет перестал жать в мои ребра, дышать стало легче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69