Роман поднялся, принялся стряхивать с куртки прилипшую грязь. Догонять террористов бесполезно, они успели выскочить на оживленную магистраль.
— Вставай, охранник, радикулит прихватишь, — Романов носком ботинка слегка пошевелил под ребрами «храбреца». — Киллер давно слинял.
— Смотрите, кровь, — пошатнулся Сидякин. — Он ранен.
Действительно, из-под Перса стекает тонкой струйкой дымящаяся кровь. Детектив наклонился, нашупал сонную артерию. Живой. В это время рядом с искареженной взрывом «вольвой» остановился милицеский «марседес». С другой стороны заблокировал стоянку «газик». Из него выскочили трое омоновцев.
Романов разогнуться не успел — его распялили на капоте «жигуленка». На запястьях защелкнулись наручники, по телу зашарили руки омоновца. «Макарыч» из наплечной кобуры перекочевал в его карман.
— Зря вы так с ним… Он мне жизнь спас, — растерянно забормотал Сидякин.
— Разберемся… Раненного — в скорую, подозреваемого — в «газик»!
Знаем мы это «разберемся», зло подумал Романов. Заведут в отделении в специальную комнату, обработают палками и кулаками. Однажды, сыщик проходил подобную операцию, при одном вспоминании болят ребра и почки.
— Погоди подозревать, друг. Удостоверение и право на ношение оружия — во внутреннем кармане куртки, — не поднимая головы от холодной поверхности капота, с легкой, необидной, издевкой, посоветовал Романов. — Лучше запиши номер мотоцикла и приметы водителя.
Омоновец разочаровано вздохнул. Надо же, еще одна неудача! А как все хорошо сложилось: преступление раскрыто по горячим следам, киллер во всем признался, прокалывай дырки для очерелной награды и готовь бумажник для премии. Похоже, этот «подозреваемый» невиновен, мало того, готов оказать помощь правоохранительным органам.
Он поднял за волосы голову детектива, сверил его физиономию с фотокарточкой в удостоверении. Все сходится, придется извиняться. А уж извиняться, каяться омоновцы страх как не любят.
— Все же поедешь с нами, — непримиримо пробурчал он. — В отделении получишь и оружие, и корочки. Всякое случается — краденные пистолеты, фальшивые ксивы… Заодно выдашь приметы бандюги.
— Тогда я тоже — с вами! — неуступчиво объявил Сидякин. — И, пожалуйста, снимите с рук парня свои украшения. Человек жизнь мне спас, — повторил он.
Страж порядка, поколебался, нехотя отстегнул наручники, выразительно подул на них и спрятал в сециальном кармашке. Дескать, особо не радуйся, при случае немедля снова застегну.
В отделении опознание и проверка прошли на удивление быстро и спокойно. Без физического воздействия — наверно, ментов смутило удостоверение личности. Через каких-нибудь сорок минут частному детективу возвратили документы и оружие. Смутно извинились. Правда, извинение более походило на завуалированное ругательство.
Романов благодушно улыбнулся.
— Все понятно, братцы. Не обижаюсь. Сам недавно ходил в вашей шкуре — не позавидуешь.
Когда спасенный от верной гибели бизнесмен вместе со своим спасителем вышли из отделения, Сидякин выразительно извлек из кармана пиджака пухлый бумажник, раскрыл его и вопросительно поглядел на Романова. Тот отрицательно покачал головой.
— Вот что, Ефим Маркович, ты эти штучки-дрючки оставь себе про запас.
Я не продаюсь и не покупаюсь. Надеюсь, все ясно? Тогда желаю всего хорошего…
Сидякин накрепко вцепился в рукав романовской куртки.
— Согласен — сглупил. Но от совместного застолья, надеюсь, не откажетесь?
Вот это уже — кое-что! Посидеть вместе за столом, пошуровать в наглухо зашнурованной душонке предпринимателя, авось, удастся выковырять оттуда что-нибудь интересное. Но сразу соглашаться нельзя, нужно изобразить интеллигентные колебания.
— Но вы ведь куда-то торопились?
— Куда-то, говорите? Так себе, личные делишки. Подождут.
Встреча с любовницей для бизнесмена — делишки, которые могут подождать? А как же быть с женщиной, которая, небось, уже приняла душ, накинула на голое тело прозрачный халатик и улеглась в надушенную постель?
Детектив умело изобразил нерешительность, граничащую со слабоволием. Увидел бы ухищрения шефа компаньон — скорчился бы со смеху. Поза Романова, смущенно опущенные глаза говорили о многом. Дескать, ему и хочется воспользоваться любезным приглашением и боязно. Дружить с человеком, на жизнь которого покушаются, самый верный способ самому получить пулю.
— Не беспокойтесь… Роман Борисович — видите, я даже имя-отчество подсмотрел? — никаких ресторанов или других забегаловок. Посидим в домашних условиях. Мой повар — просто кудесник, такие готовит блюда — пальчики оближешь. Но дело даже не в блюдах — мне страшно хочется познакомиться с вами поближе.
Точно такое же желание испытывал и Романов. И не только в силу неожиданной симпатии к герою-любовнику. Совместное застолье, легко могущее перерасти в крепкую мужскую дружбу, поможет заглянуть в душу человеку, которому он обязался по договору с Ванванычем крепко насолить.
— Ладно, так и быть, — наконец, решился детектив. — Только не сейчас — у меня тоже есть одно дельце. В шесть вечера устраивает?
— Как скажете… Кстати, зайду в больницу, навещу Перса.
Никаких особых дел у детектива, конечно, не было. Во первых, нужно продумать предстоящую доверительную беседу, наметить, как выражаются военные, пути подходов и отходов. Во вторых, сейчас Петька «штурмует» дом на Костомаевской — важно знать, чем завершился его маневр, что предприняла Видова, не дождавшись героя-любовника?
«Жигуленок» стоял в полной боевой готовности. Рядом прохаживался хмурый гаишник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151