Следовательно, к возвращению к прежней жизни беззажитного беглеца.
Вдруг обозленный банкир снимет с бандитов и фээсбэшников наложенные им запреты и они снова примутся преследовать?
Поэтому Николай погасил гнев, покорно кивнул.
Когда, переодевшись, он появился в аппартаментах Ольховой, та придирчиво оглядела даренную ею безрукавку, модные джинсы, кроссовки.
— Плавки сменил?
— Так точно, повелительница? — с насмешливой угодливостью отрапортовал парень. — Надел новые, расписные.
— Покажи!
Сделав вид — не расслышал, Николай шагнул к накрытому столу. Вавочка не стала настаивать, видимо, поняла — существует граница, переступать через которую не стоит. Тем более, что на природе она вволю полюбуется на свой очередной презент.
Ольхова обожала демонстрировать щедрость и хозяйственное умение. Каждое утро — подарок. Новая футболка, какие-то необыкновенные кроссовки, стариный медальон на золотой цепочке. Теперь — красочные плавки.
Завтрак — украшенный цветами стол, на котором расставлены самые вкусные, мастерски оформленные блюда. Главное место занимает треска под маринадом, посыпанная мелкоизрубленной зеленью, шоколадное масло, необыкновенно вкусный йогурт.
Родимцев любит вкусно покушать, и, вообще, любая еда вызывает у него выделение слюны. Мать часто подшучивала над сыном, подсмеивалась над его вечным «голодом». Вволю полюбовавшись на жадное выражение лица телохранителя, девушка снова едва слышно замурлыкала.
— За такой завтрак культурный человек обязан соответственно поблагодарить хозяйку.
И снова наманикюренный пальчик притронулся к пухленьким, розовым щечкам. Наверно, недавняя «благодарность» пришлась по вкусу слудкоежке. Пришлось снова приложиться. С максимальным приближением к пухлым губкам.
Удовлетворенно кивнув, девушка уселась за стол, приглашающе кивнула на стоящий рядом стул. Заботливо постелила на коленях гостя накрахмаленную салфетку.
Начали, конечно, с водочки. Запили колой. Принялись за закуски.
Вавочка все подкладывала и подкладывала новые порции. Николай не возражал. Его тарелку можно не мыть — выскоблена до чистоты. Убран творог со сметаной, от рыбы остались одни обглоданные хвосты, выпит йогурт.
— Наелся, младенчик? — заботливо осведомилась хозяйка. — Или — повторим. У меня в холодильнике лежит салат с крабами, тушенная картошка с мясом… Положить?
Посмеиваясь, Родимцев провел ребром ладони по горлу. Насытился до отказа, ни для одной самой вкусной еды не осталось места.
Вышли к машине.
Вавочка оказалась права — урод колобком катался вокруг «фордика», с тревогой поглядывал на наручные часы. Интересно, куда он так торопится, подозрительно поглядел Николай на взволнованного секретаря. Какая разница, приедут они на облюбованное им место на полчаса позже или раньше?
В стороне. в позе постороннего наблюдателя — Рекс. Поймал взгляд друга и многозначительно прищурился. Будто хотел предупредить о грозящей опасности.
Подмигивание бывшего десантника ещё больше насторожило Родимцева… Вспомнился его дружеский совет — перестать ухлестывать за «шлюшонкой».
Увидев вышедшую хозяйку, Бобик поспешно скользнул на заднее сидение машины и затих, положив руки на туго набитые сумки. Набалдашник носа выжидательно шевелится, впалые щеки порозовели. Весь его вид свидетельствует о готовности выполнить любое приказание дочери банкира.
Уж не с ним ли связано молчаливое предупрежение Рекса?
Но сразу уехать не удалось. От накрепко запертых ворот донеслись негодующие голоса, перебранка. Неизвестно какие незванные гости требовали пропустить их к особняку. Два охранника категорически отказывались. Ссылались на запрещение хозяина.
На шум вышел банкир. В темновишневом халате, с толстеной сигарой в зубах. Типичный русский барин образца прошлого века.
— Что случилось? — спросил он, глядя не на охранников — на дочь и её телохранителя.
— Говорят — из прокуратуры. Для обыска. Показывают ордер.
— Пусть подождут.
Ольхов неторопливо извлек из кармана халата сотовый телефон, набрал известный ему номер. Говорил, по прежнему не сводя взгляда с «фордика».
— Михаил Тарасович? Здравствуй, Ольхов тревожит. Твои сотрудники собираются штурмовать мое жилище, ссылаются на твое приказание. Не верю. Какая-то неувязочка.
Раздраженно погрозил Николаю и тот заглушил двигатель.
Из особняка с автоматами в руках выбежало несколько телохранителей. Во главе с Полканом и Ромом. Притаились по обоим сторонам ворот. Банкир отрицательно помотал головой. Парни отступили, но не ушли — присели на лавочках неподалеку от ворот.
— Налоги, говоришь? А почему приехала не налоговая полиция, а твои шестерки?… Понятно… Значит, следователь перестарался? А ты наступи ему на хвост… Сделаешь?… Спасибо… Будь здоров, дружище, буду рад тебя видеть. Днями приглашу на юбилей — вздрогнем.
Банкир отключился, насмешливо оглядел своих охранников.
— Представление отменяется. Отдыхайте.
Через несколько минут за воротами — недовольое ворчание разворачивающихся машин.
— Поезжай, доченька, позагорай. Только недолго, не заставляй меня волноваться…
В ста метрах от дороги, на берегу говорливой речушки — поляна, окруженная березняком. Трава плавно переходит в песчанный пляж. Вокруг — ни живой души, ни одной, даже захудалой, избенки.
— Молоток, Бобик, — похвалила девушка, сбрасывая с себя одежду. — Место отличное. Давай, готовь скатерть-самобранку, ставь на огонь шампуры с шашлыками. А мы с Коленькой окунемся.
Родимцев стащил рубашку, вылез из джинсов. Свежий воздух, пение птиц, река — все это расслабило, заглушило навеянные Рексом подозрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86