Возьми мою визитную карточку, завтра позвонишь — сговоримся.
Из магазина, наконец, выпорхнула Вавочка. С привычной улыбочкой на накрашенных губках. Судя по потяжелевшей сумочке, одним колье не обошлось. Подбежала к «фордику», ласково провела ладошкой по плечу водителя.
Перехватила его взгляд на Симочку. Две женщины с неприязнью и открытым вызовом оглядели друг друга. Будто обменялись первыми ударами.
Антон взял под руку Симку и повел её к входу в подземку.
— Кажется, судьба свела меня с самым настоящим сексуальным маньяком, — об»явила банкирша, устраиваясь за рулем. — Не успела оставить тебя одного — прибомбил красотку. Можно поинтересоваться, из какого она зверинца?
— Гуляет с мужем, — попытался вывернуться Николай.
— Значит, с мужем? А почему тогда так смотрит на тебя, будто мечтает проглотить?… И как она в постели? Активная или — кусок мяса? Ужасно люблю любовные истории!
— Никакой любовной истории нет, — упрямо отбивался Николай. Сексуальная откровенность банкирши была для него не просто неприятной — отвратной. — Лучше скажи, куда едем?
— На кудыкину гору, — разочарованно проинформировала девушка. — Зря ты считаешь меня правоверной пионервожатой, из этого возраста давно вышла… Впрочем, не хочешь признаваться, младенчик — твое право… Сейчас заглянем в знакомый тебе ресторанчик, перекусим. После — домой. Отдохнем перед вечерним выездом.
И угрюмо замолкла. Вертела баранку, переключала скорости, бесстрашно мчалась под запрещающее мигание сфетофоров и — ни гу-гу. Будто телохранитель обидел её, даже — оскорбил.
Родимцев заволновался. Ко всем его несчастьям нехватает испорченых отношения с самолюбивой хозяйкой!
Неизвестно, как выстроится наметившаяся связь с Ольховым, как тот расценит подслушанные признания? Но хозяин — далеко, он занят другими, финансовыми делами, а его дочь — под боком. Одно недовольство, другое и — прощай удобный особняк, высокооплачиваемая работа.
— Обиделась? — примирительно спросил он, когда предупредительный ресторанщик проводил желанных гостей в уже знакомый Родимцеву кабинет. — Зря. Действительно, та девчонка — бывшая моя любовница… Я уже говорил тебе о ней…
Слово за словом, признание за признанием — Николай поведал Вавочке более или менее подробную историю своей, по его признанию — первой, любви. Конечно, не в сексуальном плане — в более возвышенном. Несмотря на все мытарства в следственном изоляторе и на зоне, Родимцев сохранил частицу внедренной в него матерью нравственной чистоты.
Услышав про постоянные вымогательства денег, Вавочка возмущенно покривилась.
— Оказывается, есть ещё такие вонючие твари! Как только ты мог терпеть столько времени!
— Хотел семейной жизни.
— А как глядела на твои мучения мать?
— Мучилась вместе со мной… Кстати, ты не разрешишь мне с»ездить к матери? Она уже, небось, похоронила меня.
— Не только разрешу — погоню… Знаешь, мне в голову пришла отличная идея: давай вместе навестим её, а? И для меня развлечение и ты выполнишь сыновий долг! Захватим еду повкусней, напитки, купим подарки. Как звать твою родительницу?
— Ольга Вадимовна.
— Сегодня же вечером и поедем!
— Не получится — вечером. Предварительно я должен позвонить. У матери слабое сердце, нельзя её волновать…
Вавочка нехотя согласилась. Болезнь мактери личного телохранителя — преграда, которую не взять штурмом.
Официант принес горячее и разговор прервался.
И по пути в ресторан, и во время беседы с хозяйкой Родимцев думал не о ней и не о матери. Тем более — о Симке. Перед мысленным взором — толстая, прыщавая физиономия фээсбэшника.
Что ему нужно от загнанного в угол несчастного беглеца? Почему настаивает на встрече наедине? Мало того, не назначил места и времени — отдал на откуп Родимцеву. Как поступить: согласиться, позвонить по телефону на визитке или плюнуть и забыть?
Пожалуй, лучше согласиться. Антон все равно не отстанет, найдет другие, более опасные для Николая ходы.
В конце концов, так ничего и не решив, парень заставил себя на время выбросить из головы Симку вместе с её непонятным сопостельником. Вот навестит мать, потом — будет видно…
Родимцев, конечно, не знал, даже не догадывался о выволочке, которую получил от начальства капитан через неделю после перестрелки в жилом доме. Употребление Ольховым острого словца «втык» ни о чем ещё не говорит.
Неприятная для Антона беседа состоялась в обширном кабинете начальника Управления.
— Окончательно распоясался, капитан! Мало ли ходят по Москве мерзких слухов о продажности и причастности к криминалу наших сотрудников — решил добавить, да? Только-что мне позвонил господин Ольхов, просил прищемить тебе хвост… Подумать только, пошел на явное преступление ради девки! И кто — один из лучших моих сотрудников!
Генерал не волновался, не кричал, не бегал по кабинету — говорил коротко, отслеживая с»уженными глазами реакцию провинившегося офицера. В такт словам выстукивал на столе маршеобразную мелодию.
Антон молчал. Оправдываться, каяться — бесполезно, в Управлении это не принято. Знал — его не отправят на пенсию, не разжалуют и не понизят в должности — слишком много висит на нем уже раскрытых или близких к раскрытию дел.
— Твой противник… Николай Родимцев по нашим данным поступил на службу к олигарху. Я пообещал Ольхову, что ты извинишься перед ним. Выполняй. Заодно попробуй завербовать парня — свой человек в ближайшем окружении банкира нам не помешает. Но сделай это максимально осторожно, профессионально. С»умеешь или мне подключить к вербовке другого сотрудника?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86