Старательно протер сидение, рулевую баранку, рычаг переключения скоростей. Так будет надежней. Поправил с»ехавшую повязку и, крадучись, осматривая каждый закоулок, пробрался на старое место — туда, где в нише замаскирован пустой «макарыч». Использовать его без патронов не удастся, а вот напугать можно.
Соваться внутрь гаражей с побитой мордой и порванным пиджаком — все равно, что подставлять лапы под ментовские браслеты. Сторож-дедок, наверняка, сидит на лавочке, греет солнечными лучами древние свои мощи, он, конечно, запомнил парня, которого увез на своей «оке» Сансаныч. Трекнет живой скелетина тем же фээсбэшникам — не только свободы, но и жизни лишишься.
Придется дождаться темноты. Правда, территория гаражей освещена, но свет — скудный, авось, не станут вглядываться. С учетом завязанной носовым платком пораненной щеки и кое-как зашпиленного рукава — маленькая гарантия безопасности.
Наконец, когда стемнело, старикан отправился в сторожку чаевничать. Николай тенью проскользнул под опущенным шлагбаумом.
Какой же он все-таки баламут! Надо было спросить у владельца «оки» более точный адрес его гаража. Теперь придется обращаться с распросами, демонстрировать побитую морду. Но иного выхода нет.
— Простите, не подскажете, как мне найти Сансаныча? — вежливо обратился он к мужчине средних лет, который безнадежно разглядывал днище своей потрепанной «волги». — У него — «ока» красного цвета…
— Ты, случайно, не механик?
— Вроде того, — не стал отнекиваться Родимцев. — А что, похож?
— Есть малость… Тут, понимаешь, кардан накрылся, а я только и умею. что вертеть баранку. Не поможешь? Как водится, отблагодарю, за мной не заржавеет.
Признаться, что даже примитивное для настоящих автомобилистов словечко «кардан» для него — тайна за семью печатями, неизбежно вызвать подозрение. Как так, только-что согласился: да, механик, и вдруг ничего не понимает.
— Обязательно помогу. Только сначала повидаюсь с Сансанычем. Срочное дело.
Мужик обреченно махнул рукой.
— Твой дружок по дешевке купил какого-то дырявого «опеля», днюет и ночует под ним. Попадешь к нему в лапы — ни за что не отпустит… Ладно, парень, двигай ходулями. Обещал заглянуть один умелец — ожидаю его.
И автолюбитель, безнадежно разглядывая злополучный кардан, словесно нарисовал за каким углом, в каком ряду «проживает» счастливый владелец иномарки.
Ворота с калиткой, ведущие в гараж, так же темны, как и у соседей. Николай приложил ухо к щели, прислушался. Какой-то скрежет, негромкое недовольное ворчание работающего человека. Значит, хозяин гаража на месте, трудится.
— Сансаныч, — негромко позвал он, осторожно постучав в металлическую калитку. — Это ты?
Неожиданно калитка открылась. Изнутри она была завешана темным одеялом. На фоне света от лампы, подвешенной под днищем машины, фигура заядлого автомобилиста напоминала черта, покинувшего Преисподнюю. Грязный, в подтеках масла, покрытый ржавчиной, комбинезон, такое же грязное лицо.
— Николай? Быстро же обернулся, беглец! Я уж думал — в живых нет. Вчера наведались ко мне твои недруги — сторож, кол ему в задницу, нацелил. А мне что? Да, мол, сговорился с парнем добросить его до… Химок. Тот хорошую деньгу пообещал… Долго мутузили меня, подходили и слева, и справа, грозились, обещали одарить баксами. Шиш им! Утомились дерьмовые сыщики, отстали… А ты где ночевал? Небось, валялся с какой-нибудь красоткой? Как рана? Болит?
Десятки вопросов, отвечать на которые — зря терять время. Ибо они, эти вопросы-ответы, походят на разноцветные детские мячики. А у Родимцева после практически бессонной ночи и нечеловеческого напряжения при угоне джипа единственное желание: расслабиться, забыться.
Сансаныч посторонился, пропуская гостя. Понимающе кивнув, быстро убрал со стоящего в глубине разбитого дивана, выброшенного кем-то за ненадобностью, какие-то детали, железяки, инструмент. Бросил в изголовье грязный ватник. Отвернулся и по-бабьи приложив ладонь к щеке принялся оглядывать иномарку. На подобии доктора, который никак не может поставить больному диагноз.
Над смотровой ямой на домкратах подвешен на талях полуразобранный «опель». Рядом с ним — снятый двигатель. По другую сторону — колеса. Впечатление — машина лежит на операционном столе, «хирург» отрезал органы, подлежащие «лечению».
— Ложись. Спи. Понимаешь, счастье мне подвалило — за бесценок купил раздолбанную иномарку. Вот и вожусь, привожу в порядок.
— А «оку» продал? — с трудом ворочая онемевшим языком, безразлично спросил Родимцев. Сейчас его интересует только один диван, но сразу завалиться на него — невежливо. — Жалко. Хорошая тачка.
— Как это продал? — немедленно возмутился хозяин. — Ни за что! Скоростная, проходимая и вдруг — продал? Сосед мой на два года уехал за границу, разрешил пользоваться своим гаражом. Туда я и поставил красавицу… Есть хочешь?
На дальнейшие вопросы и ответы не было сил. Не отвечая, Николай доковылял до дивана, рухнул на него и отключился.
Проснулся он в полдень. Не сам проснулся — разбудил хозяин, уронивший на бетонный пол тяжелую болванку. Долго не вставал, ворочая очумелой головой, пытаясь понять куда забросила его судьба?
— Ну, и здоров же ты спать! Чуток меньше суток — на одном боку. Долго проживешь, кореш!… Прости, разбудил, — в заключении виновато пробурчал Сансаныч, потирая ушибленную ногу. — Чертов кардан никак не поддается.
Второй раз Николаю приходится слышать словечко «кардан».
— Ничего страшного, уже выспался. Послушай, Сансаныч, вчера, когда я искал твой гараж, пристал один мужик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86