Бкдь добр, просвети неуча.Ничего себе, неандерталец, с уважением подумалЛавриков-младший, какой махиной заворачивает. Другой бы давно шею сломал, умом тронулся... Явно прибедняется. Дескать, мы лаптем щи хлебаем, разные университеты не для нас прописаны.— Ну, вроде цирка. Иносказательно.Белугин удовлетворенно кивнул. Солнечные лучи отразились от лысины. Получился нимб святого.— Значит — одинаковые рассуждения? Признаюсь, рад! Приятно встретить человека, одинаково думающего... Хватит нам с тобой ходить вокруг да около. Не верю, что ты пришел только ради общения. Выкладывай. Я ведь не на бездельном отдыхе — работа не ждет. Сейчас побегу в фасовочный, потом нужно глядеть молочную продукцию. На прошлой неделе привезли просроченное молоко...Ну, что ж, прямо так прямо! Белугин не тот человек, с которым нужно хитрить и изъясняться на ззоповском языке. Федечка считал себя тоже прямолинейным, без хитрых зигзагов и коварных подходов. Он заявился в супермаркет не для того, чтобы обливать его руководителя сладкой патокой — для серьезного разговора.— Петр Алексеевич, подозреваю, что изготовленный в Окимовске самопал не минует ваш магазин.Заведующий оттолкнулся от парапета, медленно пошел к выходу. Возле двери остановился.— Ты хочешь попросить меня...— Именно попросить и именно вас. Больше некого.Белугин озабоченно потер лысину. Ему не хотелось учавствовать в сомнительной, не совсем чистой операции, угрожающей опасными последствиями. Рукодство компании, если оно замешано в торговле самопалом, не простит самодеятельному сыщику — расправится с ним. Возможностей расправы предостаточно, начиная от примитивного увольнения по несоответствию образования и занимаемой должности и кончая чем-то более страшным.Но отказаться мешает та самая глупая, несовременная совесть, которая глубоко укоренилась в сознании. И еще — просящая улыбка рыжего предпринимателя, сына уважаемого человека.— Спасибо, милый за доверие... В отсутствии самопала в моем магазине уверен. Появись он — мимо меня не проскочит. А вот на складе компании он может быть. Ладно, так и быть, проверим! Складские захоронки, высокопарно выражаясь, в моей юрисдикции.— И вам тоже — спасибо, мин херц.Старомодной выражение, которое использовал ближайший сподвижник великого Петра, сиятельный вельможа Алексашка Меньшиков, общаясь с царем, как нельзя лучше подходит «апостолу». Именно, мин херц — мое сердце.— Не за что. Поблагодаришь на поминках... Все же зря ты затеял эту крутоверть, сунул глупую башку вместе с мужским достоинством под секиру палача. Для этого сражения и опыта у тебя маловато, и, уж извини старика, мозги пацаньи.Федечка и сам понимал все это. В подковерных или в закулисных схватках он, действительно, профан. Подставить во время и в нужном месте подножку сопернику-конкуренту — сложная наука, которую придется постичь. Не дать подсечь себя — тем более. А о более серьезных маневрах даже думать не хочется.Но ведь и опыт, и знания рождаются не сами по себе и не в одночасье. Придется и синяки получить, и немало набить шишек.— Согласен — пацаньи. Научите, мин херц, посоветуйте. В долгу не останусь...— Богатый вьюнош желает учиться?— Да, желаю! Только уже не вьюнош — бизнесмен, — с мальчишеской гордостью твердо произнес Лавриков. — Слава Богу, вырос из ползунков.— Не обижайся, Федор Федорович, но из пеленок ты может быть и выбрался а вот до настоящего бизнесмена еще не дорос. Половина или даже четвертушка... Ну, что ж, — обреченно вздохнул Белугин. — Считай, первый урок... Для того, чтобы провернуть такое опасное деяние, как сбыт самопала, требуется подельник. Но он — шестерка, которую с легкостью бьют и валет, и дама, и даже семерка. Понимаешь?Федечка пока ничего не понимал. Что касается необходимости в шестерках-подельниках, тут все ясно. Не торговать же окимовским воротилам своим зельем? Накладно и опасно. А вот наличие в криминальной колоде каких -то вальтов в обнимку с дамами пока в тумае. Кого Белугин имеет в виду?— Понимаю, но не до конца, — честно признался он. — Никак не врублюсь.Петр Алексеевич понимающе кивнул. Сново возвратился к парапету, промокнул носовым платком вспотевшую лысину.— Думаешь, я все постиг? Если бы... Пойдем дальше. Это на огороде вверху бесполезная произрастает ботва, а та же вкусная морковь в земле прячется. В жизни и так, и не так. Там, — выразительно поглядел он наверх, в небо, — сидит-посиживает некий покровитель окимовского делопута, помогает сбывать, заботится о безопасности потайного бизнеса. Выполоть его, как выпалывают сорняк, нам с тобой не по зубам — мигом сломаем челюсти. А вот вычислить и, соответственно, повести себя — вполне по силам. Как повести, как приноровиться, когда лизнуть, а когда и гавкнуть — вопросы будущего. Главное — узнать, кто ворожит заправилам консервного заводика.— Вот теперь понимаю, — удовлетворенно сказал Федечка. — Вы сможете?— Придется. Ведь согласился учить, а любое учение не только лекции, но и семинары, разные рефераты и лабораторные практикумы... Правильно я изъясняюсь или неправильно? Если что не так, не стесняйся поправь. Так и станем учиться друг у друга...— Все правильно, мин херц... Когда первый зачет?Белугин осуждающе поморился. Вот она — современная молодежь, всегда торопится жить, не признает осторожностиЮ так и рвется в бой. А деловая жизнь не терпит торопливости, когда немудренно споткнуться. В лучшем случае набить шишку, в худшем — получить аккуратную дырочку в глупой башке.— Трудно сказать. Найти вредное насекомое — не чашку чая выпить. Оно не выпячивается, прячется в системе, как вошь в швах белья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68