Чтобы ты не беспокоился… Он говорит, что копье обрело силу. – Потом Йорген еще раз посмотрел на них обоих. – Что вообще происходит, черт побери?..
А Профессор Ким пытался понять, что же он увидел в тот короткий промежуток времени, когда бежал к комнате Йоргена и мганги. Быть может, конечно, это померещилось со сна, но Профессор Ким был уверен: в слабом сумрачном освещении только начавшегося утра в глубине коридора действительно промелькнула фигура в той самой белой ночной рубашке, так похожей на саван.
– Не знаю, Йорген. Мне приснился кошмар. Об этом даже не хотелось бы вспоминать. Я видел сияние вокруг этой сум…
Профессор Ким не договорил. Оплетенная бечевой кожаная сумка лежала на гладко отполированном деревянном стуле. На том самом месте, где он видел ее во сне. «Ну и что? – спросил сам себя Профессор Ким. – Я ведь заходил к ним перед сном. Наверное, видел эту сумку. Спокойнее…» И тогда на своей забавной смеси английского и суахили заговорил маленький мганга Ольчемьири:
– Сюда приходил Кишарре… Но копье обрело силу. Он знает это, и он ушел. – Потом он посмотрел на Йоргена, и губы его растянулись в какой-то застенчивой детской улыбке. – Он больше не придет так… И теперь мзее Йорген сможет остановить его с помощью длинного ружья.
И Ольчемьири с опаской посмотрел на винтовку.
Йорген плавно спустил затвор и поставил оружие на предохранитель.
– Я что, пропустил сеанс спиритизма?! Здесь был полный дом лесных духов?
И мганга, и Профессор Ким молчали.
– Нет, ну обалдеть можно, – усмехнулся Йорген. – Ладно. Успокаивает уже то, что теперь мы переходим на мою территорию…
Но никто из находящихся сейчас в этой маленькой комнате не обратил внимания на одну деталь: перстень, так удачно выменянный Папашей Янгом у добродушного бармена Маккенроя, перстень, приснившийся Профессору Киму и ставший его ночным кошмаром, лежал сейчас в темноте. Прямо под деревянной полированной кроватью, где когда-то, еще до замужества, спала старшая Папашина дочь Стефания. Потом эту кровать перенесли сюда, и прошедшую ночь на ней провел маленький чернокожий мганга.
К семи часам утра они уже закончили завтрак и были готовы тронуться в путь.
В принципе не произошло ничего экстраординарного. Если смотреть на вещи трезво, то вообще ничего не произошло. Ким видел во сне кошмар… Ну и что, это бывает с каждым. По большому счету вчерашний обед у Папаши Янга был чересчур плотным. Мганга уже давно утверждал, что в ночь полнолуния копье обретет силу. В эту ночь светила полная луна. Но что там на самом деле случилось с копьем и случилось ли вообще, одному Богу известно! Так рассуждал Йорген, и все же он спросил у Профессора Кима:
– Послушай, то, что ты видел во сне…
– Если бы мне знать, что я видел во сне…
– Ты говорил о сиянии и о змее… А потом вы с мгангой меня порядком удивили.
– Йорген, то, что прошедшей ночью что-то произошло, – это наверняка. Но образы из сна, символы, фантомы… вряд ли они опасны. Скорее они лишь оформляют предчувствие, ощущение каких-то сдвигов. Но вот если за этими ощущениями был кто-то гораздо более реальный…
– Что ты имеешь в виду?
– Возможно, что у нас действительно были гости и их намерения в ряду символов могли пересекаться с моим сном…
– Гости?! И ни я, ни Сэм об этом ничего не знаем?
– Йорген, у меня есть некоторые соображения, но… Мне нужно еще время. Ведь ни тебя, ни меня не устроят объяснения в духе дурацкого фильма ужасов…
Что ж, время так время. А пока Йорген будет смотреть на вещи трезво. У него такая возможность есть.
Пока.
А к ним уже шел Папаша Янг. У старого гуляки по утрам всегда было чудесное настроение.
– Значит, на озеро Рудольф, к Камилу Коленкуру, – проговорил Папаша. – Удивительный человек… Я с ним не очень-то знаком, но месье Ажамбур, друг мистера Райдера… – Здесь Папаша оборвал себя и, спохватившись, посмотрел на дочь. Но Зеделла не обратила никакого внимания на его слова. Она уже давно упаковала свои вещи, и теперь они были сложены в один из «лендроверов». Мистер Райдер остался в прошлом. Зеделла улыбалась и как-то странно смотрела на профессора Льюиса. Папаше это не понравилось. – Так вот, месье Ажамбур мне о нем много рассказывал. Ну да вы, наверное, знаете о нем не меньше моего…
Камил Коленкур был одним из столпов современной палеонтологии и, безусловно, самой колоритной фигурой из тех, кто работал сейчас в окрестностях озера Рудольф. Его научная слава почти не уступала славе легендарного доктора Луиса Лики, а по экстравагантности поведения он порой превосходил некоторых эпатаж-мастеров мирового авангарда. В свои семьдесят пять лет он летал на параплане и, говорят, даже на озеро Рудольф, кишащее крокодилами, прихватил доску для виндсерфинга, класс «Фанатик». Иногда по утрам над озером проносятся страшные ветры, называемые живущими здесь нилотами сирата-сабук. Так вот, профессор (а также почетный член десятка университетов) грозился оседлать ураган. Где бы он ни был, в пустынях или в болотах экваториальных лесов, в стенах европейских университетов или в небе, управляя стропами параплана, его безупречно чистую рубашку всегда украшал галстук-бабочка. Когда же речь заходила о местном фольклоре, то здесь он не уступал Папаше Янгу, только без галлюцинозно-алкоголических видений последнего.
– Я знаком с месье Коленкуром, мы старые друзья, – проговорил сэр Льюис. – Я высоко ценю его труды.
Профессор Ким посмотрел на сэра Джонатана Урсуэла Льюиса и понял, что и с ним в эту лунную ночь что-то произошло.
«Хорошая нам выпала ночка, – подумал Ким и почему-то вспомнил историю о поющих жирафах и о том, что рано или поздно они прозревают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157