— Не скажите, Лиза, — улыбнулся Виктор, — местное пиво — просто блеск! Я тоже не против налить, как вы выразились, свою трудовую мозоль.— Вам это не грозит. — Лиза приподняла круглые и скорее всего без диоптрий очечки, улыбнулась пухлыми детскими губами. — У вас торс греческой скульптуры.— Ну, вы слишком добры…— Нет, Лиза, — усмехнулась Натали, — у него торс Тарзана. И такие же повадки.Лиза бросила на нее быстрый взгляд, видимо, уловив в этой фразе нечто более личное, чем просто шутку, и одновременно сожалея об упущенной возможности, потом она проговорила, обращаясь к Натали:— Тогда, может, нам не стоит смотреть мельницу, милая? Я знаю одну кафешку, где готовят семейное домашнее пиво, причем уже лет сто. — Лиза решила атаковать греческую скульптуру со стороны ее желудка.— Нет, милая, — также с улыбкой ответила Натали, — насколько я знаю, этот человек приехал сюда с единственной целью — выпить текилы.— Текилы? Здесь, в Австрии? — Лиза недоуменно пожала плечами.— Увы, Лиза, — проговорил Виктор, — это единственная цель моего визита в эту страну. Натали смотрит в корень проблемы.— Надеюсь, что действительно в корень, — сказала Натали.— Вы оба сумасшедшие, — проговорила Лиза, сдаваясь окончательно.Автомобиль Натали, серебристый «вольво» модели «940» с посольскими номерами, повел Виктор. Они потратили совсем немного времени, двигаясь по Рингу, потом вышли на трассу, ведущую к Дунаю.— Вам не кажется, Виктор, что Ринг — это некий аналог московского Садового кольца? — поинтересовалась Лиза.Виктор повернул голову и спросил:— Что это за роскошный дворец?— Э… по-моему…— Всего лишь мэрия, — подсказала Натали. — И вы уже указывали на нечто подобное, и это были вовсе не опера и не Бельведер, а всего лишь Центральная почта. Так?— Совершенно верно.— Нет, милая Лиза, это вам не Садовое кольцо. Если бы у нас были такие мэрия и Центральная почта, никому бы в голову не пришло брать все это штурмом.— В споре славянофилов и западников вы западник? — спросила Лиза.Виктору уже стала порядком надоедать ее бесконечная болтовня, но он лишь с улыбкой произнес:— Я не стал бы спорить с этими скучными людьми.— С кем из них?— И с теми, и с другими.Натали включила музыку, понеслись бойкие тирольские песни. Виктор обратил внимание, насколько вовремя она это сделала: именно настолько, чтобы выключить Лизу, но и именно настолько, чтобы ее не обидеть. Они уже покинули Вену и приближались к холмам, укрытым прохладой векового леса.— Здесь Штраус написал свой знаменитый танец? — улыбнулся Виктор.— По американской версии, — сказала Натали. — Смотрели в детстве «Большой вальс»?— Да. Роскошная женщина.— Ее звали Милица Корьюс.— Помню. У вас ее волосы.— Да, точно, — вмешалась Лиза, — но во всем остальном Милица безнадежно устарела.— Конечно, — Натали согласно кивнула, потом посмотрела на Виктора, — ведь она жила давно.— Верно, — сказал Виктор. Потом добавил:— Это было давно.Они припарковали автомобиль у кафе-мельницы.— Лиза, милая, займи столик на свое усмотрение, — попросила Натали, — я только покажу нашему Тарзану домик мельника, это с той стороны, и обычно там бывает открыто.Тропинка вела вверх, огибая кафе. Виктор подал Натали руку. Они зашли за домик и на секунду остановились, посмотрев друг на друга, потом рассмеялись, и Виктор толкнул дверь на массивных металлических петлях, та поддалась. Это была небольшая комната с массой предметов быта австрийского мельника прошлого века. Они посмотрели по сторонам, потом быстро повернулись друг к другу. В любое время сюда мог заявиться кто угодно. Полированная деревянная колонна, поддерживающая свод потолка. Голоса людей, до которых буквально несколько метров. Виктор быстрым и сильным движением привлек Натали к себе. Она вдруг обмякла в его руках, затем радостно улыбнулась, и они впились друг в друга губами. Виктор снова почувствовал ее запах, совсем не резкий, но настойчивый, запах холеной огромной кошки, вышедшей на охоту, запах, еле уловимый за топкими ароматами дорогой косметики, он почувствовал ее пухлые губы и быстрый язык, почувствовал, с каким волнующим усилием она прижалась к нему, прошептав:— Сюда могут прийти… Что вы делаете? — Но прижалась еще сильнее, а потом тихо застонала, чувствуя, сколь сильна его эрекция и сколь велико то, к чему она прижималась.— Люди… в любое время… прийти… Вы развратный тип?!— Да, — проговорил Виктор, не отрывая губ, не отрывая языка от ее кожи, от ее шеи, от волос и от мочек ушей. — Будет скандал… Представляю! Может быть, дипломатический. А?! И у нас совсем нет времени! — Виктор быстрым движением избавил ее от трусиков, опустив их до колен.— Что вы делаете? — горячо прошептала она. — Сумасшедший!Но Виктор уже сам опустился на колени, высвобождая из трусиков одну ее ногу.— Дипломатический скандал, — проговорил он и, убирая в сторону край легкого летнего платья, коснулся губами ее лобка. Она закрыла глаза, с силой прижав к себе его голову, а потом прижала еще раз, почувствовав его язык. Он смочил слюной свой палец, провел им по внутренней части ее бедра и остановился там, где только что был его язык. Потом продвинул палец дальше, во влажный жар, предваряющий лоно. Натали запрокинула голову, облизав языком краешек рта и верхнюю губу, тут же в страхе открыла глаза — какие-то голоса, но вроде бы прошли мимо. Она сделала слабую попытку отстраниться, но тут же сдалась, почувствовав вместе с пальцем его язык, а потом палец двинулся дальше. И одновременно его голос:— Скандал… Как здесь все роскошно!В его голосе было что-то насмешливое, это было издевательством, но это было и завораживающе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97