* * * Роберт Манукян предполагал сделать все тихо и быстро. И первая часть его операции развивалась превосходно. Коридор был пуст, в нем находились только его люди, охранник нейтрализован, этот молокосос в форме вообще не представлял серьезных проблем. Оружие у Роберта и его людей было с глушителями, и, наверное, им оставалось просто открыть дверь и произвести несколько выстрелов.Теперь же Роберт видел, что в его первоначальный план все-таки внесены некоторые коррективы. Они обнаружены, и это неприятно. Теперь Лютый и его попрыгунчик будут, по всей видимости, располагать милицейским «Макаровым».Это гораздо неприятнее. Вряд ли один «Макаров» представляет серьезную угрозу, но шума наделает много.Вот с этим могут возникнуть проблемы.Поэтому надо действовать очень быстро.Они уже подходили к палате, когда услышали шум передвигаемой кровати.«Баррикадируют дверь, я их папу…» — подумал Роберт и тут же усмехнулся. В этой американской больнице кровати были изящными и, следовательно, не очень тяжелыми. Он встал сбоку от двери. Попробовал ручку и толкнул дверь. Так и есть, забаррикадировались.— Я их папу… — бросил Роберт, а потом кивнул двум своим людям, указав на дверь:— Давайте резко…Больше никакого шума, связанного с передвижением мебели, не было.Два человека повернулись плечо к плечу, начали разбег. Все приготовили оружие. В коридоре по-прежнему было пусто. Лишь человек Роберта Манукяна, до этого беседовавший по телефону и замеченный Вороном, сейчас развлекал галантными шутками с двусмысленными намеками дежурную медсестру.Дежурной сестре он уже успел понравиться. Это был ее тип мужчины.В соседней с Лютым палате два пациента с заживающими огнестрельными ранениями баловались холодным пивком и закусывали его чудесным угрем. Они попали в приличную переделку, но братва их не бросила, в том смысле, что больница была по высшему разряду. Братва вообще никогда не бросает своих людей.Двух пациентов звали Николай и Леонид. Но братва называла их Коликом с Леликом.Они были приятелями. И они знали, что их сосед по палате — сам Лютый. Подобный факт очень льстил их самолюбию. Вся братва, приезжающая их навещать, засвидетельствовала Лютому уважение и принесла свои соболезнования. Лютый не особо общался сейчас с людьми, и, когда народ к нему заходил, там было полно охраны. Но зла на Лютого за подобное никто не держал — еще бы, такое пережить.Тот, второй, вообще в такие моменты уходил, а может, случайно так получалось.Лютого братва уважала. Сильно уважала. Даже несмотря на то, что произошло на свадьбе. * * * Два человека Манукяна с резким усилием врезались в дверь. Но… она оказалась открытой. Двое кубарем вкатились в палату Лютого, и дверь за ними мгновенно закрылась. Роберт Манукян смотрел на захлопнувшуюся перед его носом дверь и впервые за довольно длительный срок чувствовал себя глупо.— О, нае…али, — с какой-то странной и глухой веселостью произнес он.Но дальше ему стало совсем не до веселья, потому что за дверью была полная тишина. Никаких выстрелов, грохота схватки, лишь приглушенные стоны и теперь вот полная тишина.— Я их папу… Сережа, эй, вы что? Фрунзик!Тишина.Фрунзик и Сережа словно провалились в глухую черную дыру. Роберт, опасаясь выстрела, нажал на ручку, пытаясь отворить дверь.Они ее заперли. Ручка не поворачивалась. Значит, не было никакой кровати. Конечно, не было. Роберта развели, как пацана. Но Фрунзик и Сережа — они-то были. Что тогда случилось с ними? Это что, я их папу, здесь такое творится?Этот американский замок можно вышибить ударом ноги. Но тишина…Что происходит?Нет, тишина была не сразу. Роберт слышал приглушенные стоны; здесь отличная звукоизоляция, но ни выстрелов и ничего такого… А стоны вроде слышал.Вышибить ударом ноги, правильно ли это?И на высоком лбу интеллектуала Роберта выступили капельки пота. Но не от жары. В этой клинике соблюдался режим собственного микроклимата. Пот был холодным. Холодный пот напряжения и какого-то темного, еще совсем не осознаваемого лихой натурой Роберта, но все-таки страха перед столь непонятной тишиной.Вышибить дверь?И во второй раз Роберт почувствовал себя глупо. И почувствовал что-то еще…Но действовать надо было быстро.Уходить им из этой палаты некуда, Лютый там.— Давайте все сразу, — произнес Роберт.И в это же мгновение все очень сильно изменилось.Но Роберту повезло. Он не стоял перед дверью и не стоял справа от нее. Поэтому ему повезло. Почти как и молоденькому сержанту, чья судьба распорядилась сегодня так, что он должен был охранять Лютого и Стилета. * * * Колик с Леликом вовсе не догадывались, что за события разворачивались сейчас за стеной. Они разлили себе ледяного пива — спасибо братве, затарили вчера полный холодильник — и принялись разделывать второго угря. Руки и рты у обоих были в жире, а угорь оказался великолепным. Вот в этот момент на их балконе возник какой-то пассажир. Тоже из пациентов. Скорее всего из соседней палаты. Либо слева — но там Лютый, либо справа. Но там вроде какой-то бизнесмен с Екатеринбурга. А этот кто ж?То, что этот пассажир сделал дальше, было уже неслыханной наглостью.Он, не спрашивая разрешения, открыл их балконную дверь и быстро вошел в палату, словно ни Колика, ни Лелика здесь не было. И они вовсе не пили тут пиво с отличным, жирным, но в меру соленым угрем. Мож, псих? Он че, не понимает, что здесь за люди? А?! Он че, в натуре?!!— Ты че, брат, ошибся дверью? — спросил Лелик.— Палату попутал или рамсы? — ухмыльнулся Колик, и оба приятеля чуть было не засмеялись. Но вовремя остановились. Потому что вошедший явно был психом. В правой руке он держал веер медицинских скальпелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95