», пах свежей типографской краской и вскоре должен был поступить в продажу. * * * Вика, наверное, уже в десятый раз с начала недели смотрела по видео «Красотку» с Джулией Робертс и Ричардом Гиром в главных ролях. Впрочем, понятие «с начала недели» было для нее неопределенным, время не то чтобы перестало течь, а как бы потеряло свою направленность. Она смотрела эту современную историю Золушки с глазами, полными слез, и с глуповато-восторженной улыбочкой на устах. Перед ней стояла банка кока-колы и лежала большая плитка шоколада «Кэдбери».Только что Ричард Гир сдал портье роскошное бриллиантовое колье, которое брал для Лилиан — Джулии Робертс. Они расстаются. Лилиан ушла в свою жизнь, он возвращается в свою. Волшебная сказка закончена, чары развеиваются.— Нелегко расставаться с такими дорогими вещами, — говорит проницательный портье, глядя на бриллиантовое колье. И многозначительно добавляет, что, мол, наш водитель отвозил утром мисс Лилиан домой.Открылась дверь, в гостиную вошел Гринев. Вика смахнула крупную слезу. Потянулась за банкой кока-колы.— Привет, красавица, — весело поздоровался Гринев, — придется прерваться. Нас ждут в садике камней.Вика всхлипнула:— Вы представляете, он ему намекнул, где можно найти Лилиан.Портье…— Славный парень, — согласился Гринев, — но нас ждут.— Пожалуйста, уже скоро конец.— Потом досмотришь. Это ненадолго.— Да?.. — Вика посмотрела на Гринева рассеянным взглядом. — Я вообще-то уже видела это кино, скажу вам по правде.Гринев кивнул. Он это знал. Джулию Робертс и Ричарда Гира он уже почти тихо ненавидел. Как и роскошную песенку Роя Орбисона «Притти вумен». Наша милая наркоманка тащится от этого фильма по три раза в день, но Гриневу-то за что все эти мучения? Только он был с ней деликатен и вежлив. Еще какое-то время он вынужден быть с ней деликатным и вежливым. К счастью — уже недолго.— Мне подождать за дверью? — мягко спросил Гринев. — Или пойдем сразу?— Куда пойдем? — нахмурилась Вика.— Нас ждут в садике камней, — терпеливо объяснил Гринев.— А… вы мне вроде уже говорили. — Вика нехотя поднялась, украдкой бросая взгляд на экран телевизора.— Конечно, — кивнул Гринев. — Ты у нас умница и все прекрасно помнишь.Он протянул ей платок, чтобы она вытерла слезы.— Представляете, в конце фильма он лезет к ней по лестнице, а до этого он боялся высоты. На балкон даже не мог выйти.— Впечатляет, — сказал Гринев.— Я пришел тебя спасти, принцесса Лилиан, говорит он. А она в ответ тоже обещает спасти его. И они целуются. Я этот момент не могу смотреть без слез.— Я тоже, — совершенно искренне согласился Гринев. Взял пульт и выключил телевизор.— Вытащите кассету, — забеспокоилась Вика. — Вдруг магнитофон сжует кассету?«Ну с какого хера он должен сжевать твою е…ную кассету, идиотка ты паршивая?» — подумал Гринев. Потом мягко улыбнулся.— Мы не дадим ему сжевать нашу кассету, — благодушно пообещал Гринев.— Мы ее спасем.— И она спасет нас, — с готовностью откликнулась Вика. Гринева уже давно все это перестало веселить.Они вышли на улицу. Духота становилась все более липкой; наверное, будет гроза. Они пошли по выложенной камнями дорожке, и Вика не преминула похвалить тех, кто предпочел брусчатку гравию или асфальту. Гринев знал, что так оно и будет. Они шли к садику камней, расположившемуся под сенью дуба. По пути Вика остановилась, внимание ее привлек охранник, запускающий сейчас бензиновую газонокосилку.— Этот человек может все вам рассказать об устройстве этой машины, — поделилась Вика с Гриневым. — По-моему, он не просто тут косит траву, а? Как считаете? — Вика хитро подморгнула Гриневу. — Для этого он слишком хорошо разбирается в технике. — И добавила подозрительно:— Обратите на него внимание.Гринев прокашлялся — обалдеть можно, просто сногсшибательная проницательность.А Вика, покачивая своими упругими бедрами, уже шла вперед.«Жопа у нее, конечно, хороша, — подумал Гринев, — а вот башка уже совсем протекает».Действительно, будет гроза — вот и птицы переместились поближе к земле, совершая свои беспокойные петли.В саду камней их ждал Санчес, наблюдавший за медлительными золотыми рыбками, плавающими в бассейне. На «Викиной» лавочке устроилась Александра Афанасьевна, к которой даже здесь, на территории охотничьего домика, все обращались «Вика» — все, кроме самой Вики. Александра Афанасьевна заканчивала курить, чуть не запустила «бычком» в так лелеемый охранниками бассейн с рыбками, потом одумалась и отправила окурок в пепельницу на длинной ножке.Санчес повернул голову, бросил на Вику быстрый, пронизывающий взгляд, тот самый, которого так боялась Вика, и обратился к Гриневу.— Я же просил, чтоб она была в форме.— Не знаю… — Гринев помялся. — С Аллой говори.Что означало: «Отвали… Алла выполняет указания Папы. И если она увеличила дозу нарозина до трех таблеток, значит, таковы указания Папы. И не хрена ко мне цепляться».Но, конечно, вслух сказать всего этого Гринев не осмелился. Пока еще нет.— Возможно, поговорю, — пообещал Санчес.Он смотрел на Вику, которая затихла и уставилась в одну точку. Никто не нарушал тишины. Время шло, тянулось, как кисель. Вика чувствовала на себе его взгляд, подобный рентгеновским лучам, и понимала, что теперь она обязана выдержать эту паузу. Расслабиться и выдержать. Ни в коем случае не заговорить первой. И никак не измениться в лице. Она балансировала на грани под пытливым взглядом Санчеса, но… и она теперь кое-чему научилась от Александры Афанасьевны. Их теперь действительно не отличишь. Заработал электрический мотор, с большого валуна в бассейн заструился поток воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115