Спасибо тебе, Толя Завьялов, почитывающий Ницше и симпатизирующий РНЕ, за заботу, только куда уж серьезнее? В твоей же книжке, Толя, все и написано… Серьезнее некуда.Павел Лихачев не знал точно, сколько времени выиграл майор Гринев, забавляясь с ним в эти радио-«кошки-мышки», а потом засоряя эфир ругательствами в адрес Паши. Вряд ли более одной минуты. Скорее всего не больше. Только этой минуты хватило, чтобы дать киллерам закончить их работу, а потом приступить к своей работе. К тому единственному делу, ради которого прибыл майор Гринев с группой снайперов. Свинцовый дождь должен был смыть все следы. Но одному из киллеров удалось уйти.Что-то в самой глубине бездны колыхнулось.Поэтому, когда средь бела дня рядом с продовольственным рынком слепой мужчина, попросивший Пашиной помощи на автомобильном перекрестке, повел себя крайне неожиданным образом, командиру отряда милиции особого назначения Павлу Лихачеву, в принципе, не понадобилось очень много времени, чтобы понять, что все это значит. Единственное, что осталось для Паши загадкой, — зачем все было делать так шумно? На глазах у многочисленных зрителей (они же впоследствии свидетели), да еще с таким ярким внешним эффектом. Достать Пашу можно было бы намного проще, тише. Это было для Паши загадкой. Но не долго.Бездна начинает всматриваться в тебя.Не очень долго. 6. Пауза Запахло медицинским спиртом в смеси с эфиром, стеклянно-металлический звон… Шприц всосал жидкость из ампулы, затем его освободили от воздуха, из тонкой иглы брызнула струйка лекарства, капелька его так и осталась, застыв на острие. У медсестры были малиновые губы на румяном, налитом молочным здоровьем лице, очки в тонкой изогнутой оправе, широко распахнутые глаза, за влажными искрами которых таяли сладострастные сновидения. Имелся еще ладно скроенный белый халатик, при взгляде на который почему-то вспоминалось слово «будуар»; халатик этот контрастировал с загорелыми ногами какой-то вовсе не медицинской длины. Вообще медсестра больше всего походила на актрису незамысловатого эротического видео, притворяющуюся медсестрой.— Это кефлекс, — произнесла медсестра своим детским голосом, в котором странным образом смешивались заботливое участие и непоколебимость. — Американское лекарство. Чистейший пенициллин.Медсестру звали Любой. В загородный дом ее привезли неделю назад, и с тех пор она жила здесь. Еще через день приезжал врач. Он наблюдал положительную динамику у обоих своих пациентов, умел молчать и получал за свои визиты огромные деньги.— Вам нужен покой, больной. При таком ранении, — сказала медсестра и улыбнулась, — вы прямо как маленький…Да, Игнату Воронову был необходим покой. Некоторое время назад, сначала у лесного озера, где Лютому и Мише Монгольцу удалось остановить чуть было не разгоревшуюся войну, а затем у черной воды Южного порта, Игнату пришлось сделать несколько резких телодвижений, и теперь его рана опять открылась. Боль была мучительной. Вялая днем, приглушенная болеутоляющими, она усиливалась к ночи, не давая Игнату спать. Однако убойные дозы действительно неплохих лекарств сделали свое дело — уже этой ночью Игнат спал спокойно и не видел никаких изматывающих снов. Его дела явно шли на поправку.— Слышь, братан, нам некогда болеть, — заявил Лютый врачу, — поднимай нас на ноги в авральном порядке.— Я же не волшебник, — удивился врач. — Я могу лишь помочь организму справиться…— Слышь, а я волшебник, — перебил его Лютый. — Я могу превратить врача в богатого врача. Найди мне средство. Хоть у африканских пигмеев, хоть у американских евреев. И убедишься, что я волшебник. А волшебников лучше не злить.Врач усмехнулся и пожал плечами:— Ну в принципе… ну наверное, можно поискать.— Вот и поищи.Ранения в руку и плечо у Лютого оказались несильными, раны зарубцевались, и скоро уже можно будет снимать бинты, но вот с ногой дела обстояли значительно хуже: ногу буквально раздробило взрывом. От области колена и вниз глазам предстало кошмарное зрелище: мякоть была превращена в кровоточащую губку, словно отпадающую пластами, которые обнажили раздробленную кость. На ноге сделали несколько операций. Пришлось сшивать не только мышечную ткань, но и сосуды, были применены новейшие хирургические методы, в том числе и по наращиванию костной ткани, и ногу удалось спасти. Это было большим везением.Таким же большим везением, как и то, что все экстренные операции, связанные с хирургическим вмешательством, окончились прежде, чем люди Миши Монгольца вздумали посетить больницу. Но все же Лютому пришлось принимать огромные дозы болеутоляющих на основе кодеина, наркотического вещества, чреватого привыканием.— Это кефлекс, — повторила медсестра, — ранозаживляющее. Чистейший пенициллин.— А укольчик? — произнес Игнат.— Обезболивающее? — В улыбке медсестры проскользнуло какое-то странное плотоядное понимание. — Через два часа. Потерпите.— Что ж ты, Люб, делаешь? — усмехнулся Лютый. — Посадила приличную братву на нормальный кайф, а теперь заставляешь в ломках биться?— Что? — Сестра обеспокоенно захлопала ресницами.— Ох ты птенчик мой, — грудным голосом протянул Лютый, — женился б на тебе по три раза в день.— А я б по четыре, — пробубнил Игнат.— Ох эти ваши шуточки… — Она слегка покраснела.— Я умою тебя лунным светом, заплету в твои кудри цветы… — шутливо продекламировал Игнат, потом, перестав улыбаться, потянулся за сигаретами.— Не слушай его, Любань, — сказал Лютый. — Он моей сестре то же самое обещал, а потом по рукам пустил.— Как? Что? — Медсестра смотрела на них обоих. — Как по рукам… серьезно, что ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115