Да что говорить — существовали намного более прогрессивные средства связи. У кого угодно — у братков, которые запросто прослушивали милицейскую частоту, а сами становились вне досягаемости; и в Чечне, когда «чехи», несмотря на всякие военные ЗАСы, знали о каждом их шаге, а сами пользовались крутыми иностранными высокочастотниками (и не только — вплоть до космической связи!), которых сейчас развелось немерено, да все это стоило денег. И вот как получалось, что и у бандитов, и у отсиживающихся в горах чеченцев на это деньги находились, а родным силовым ведомствам такое частенько оказывалось не по карману. Хотя по-Пашиному выходило, что продай с десяток генеральских дач — и по крайней мере хотя бы все спецподразделения, а не только сверхсекретные команды типа пресловутой «Альфы» обладали бы первоклассной связью. Но все это были лишь общие рассуждения, не имеющие особого отношения к происходящим в данную минуту событиям. Сейчас, при этих расстояниях, простенькая шведская рация (выпущенная, к слову, уже очень давно) с режимом работы «симплекс» была в состоянии обеспечить приличную связь.Паша немедленно вызвал майора Гринева. Он использовал его кодовое имя, назвал себя, произнес слово «прием» и отжал клавишу. Пошли какие-то помехи. Павел повторил всю процедуру. Это опять не дало результата. Паша поднял голову — майор Гринев находился сейчас с противоположной стороны ограды, вне прямой видимости, но до него не так далеко — эта рация «пробьет» три таких конца. «Мать твою», — произнес Павел. Отряд стоял в лесу, укрытый прохладной тенью сосен, но на лбу у Паши выступили капельки пота. Одна из них побежала вниз, совершая свое путешествие до переносицы.К множеству одиночных выстрелов присоединился лязг автоматной очереди. Били из «Калашникова», Павел постарался сейчас не реагировать на этот звук. Он лишь до скрипа сжал зубы.— Прием, мать твою! Где ты, майор Гринев, прием!Паша извлек свободной рукой вязаную шлем-маску, протер ею лоб, быстрым движением натянул маску на лицо.«Прием!» Все подразделение уже находилось в масках. Они были готовы к немедленному реагированию. Они были готовы выполнять быстрые и четкие приказы Паши.— Командир, — начал Завьялов, — этот… Надо идти, — он кивнул в сторону дома Лютого и добавил:— Паша.Лязг короткой очереди автомата Калашникова повторился. Потом выстрелов стало значительно больше, и Паша подумал, что это, возможно, пришла в себя дезорганизованная взрывом охрана. Паша крепко выругался вслух. Снова утопил клавишу на рации:— Прием! Прием!Но эфир был пуст.Паша немедленно переключился на резервную волну и в режиме приема услышал только обрывок фразы: «… где этот мудак?»Затем с резервной частоты ушли.(Тогда, в тот безумный момент, все это казалось нелепым недоразумением, сейчас же, вглядываясь в бездну, Паша видел совсем другой рисунок.) Павел Лихачев продолжал отжимать клавишу, продолжал вызывать Гринева:«Прием! Прием!»Потом неожиданно связь наладилась, даже эфирные шумы начали звучать немного приглушеннее. В бешенстве голос майора Гринева ревел:— Лихачев, куда делся?! Мать твою!— На связи, — спокойно произнес Паша, потом добавил слово «прием» и отжал клавишу.— Прием, мать твою! — Голос майора Гринева прозвучал с издевкой.Весь Пашин отряд находился здесь. Все его подчиненные были свидетелями этой любезной радиобеседы. Служебная вертикаль. Элементарное хамство, прикрытое понятием «субординации», но… это все потом. Это все не важно.— Какого хера ты там торчишь, Лихачев?! Омудел, что ли? — Голос майора Гринева, казалось, захлебывался в бешенстве.— Выполняю ваш приказ, — ответил Паша. Он продолжал говорить спокойно, правда, для этого ему пришлось дышать глубже, но он продолжал говорить спокойно.— Какой, на хер, приказ! Смотри, что творится у тебя под носом!Мудило! Тебе что, е… твою мать, совсем мозги отшибло?!Паша не мог его прервать, режим «симплекс» — либо «прием», либо «передача»… Он лишь сильнее заскрипел зубами. Толя Завьялов сейчас смотрел на него, в глазах Завьялова мелькнула какая-то странная искра. Но майор Гринев прервал сам себя, перейдя на «прием». Паша выждал долю секунды — все, он был спокоен, он мог контролировать свое внутреннее состояние, и его внутреннее состояние не имело сейчас никакого значения в сравнении с тем, что творилось за оградой дома Лютого.— Товарищ майор, — ровно произнес Паша, — жду ваших указаний. Прием.— Троих на главных вход, остальных сюда, бегом! Как понял меня?Прием.— Понял вас. Прием.— Все. Бегом. Конец связи.Но через несколько секунд, когда Паша со своим подразделением уже двигался кромкой леса к задней стороне ограды дома Лютого, майор Гринев снова вызвал его. Он сообщил оперативную информацию. Выходило так, что майор Гринев сориентировался на месте. Дом Лютого подвергся нападению группы киллеров. Всех валить на землю. Если кто сопротивляется — огонь на поражение. Потом он опять произнес:— Конец связи.Лязг автоматных очередей и множество сухих одиночных выстрелов были ему ответом. * * * И все же в тот день командир отряда особого назначения Павел Лихачев оказался не единственным человеком, которого так серьезно подставили. Сейчас, вглядываясь в бездну, Паша уже знал это наверняка. Да и не только Паша. Еще вечером того же дня Толя Завьялов подошел к нему и негромко сказал:— Мне плевать, что эта мразь поубивала друг друга. Все эти криминалы с их разборками… Пена, накипь. Их надо давить, уничтожать! Плевать! Но тебя эта сучья тварь здорово подставила. Этот майор… Советую тебе серьезно подумать на эту тему, Паша.И снова в прозрачных глазах Завьялова блеснула какая-то странная искра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115