Звонил из Шереметьево. Неприятная новость. Но это все мелочи. К подобным неприятным мелочам уже давно привыкли. Их слишком много, но все должно сегодня закончиться. Так или иначе — закончиться.Детей привезут перед самым началом собрания. Таков сценарий. Значит, у нее будет всего несколько минут.Она снова посмотрела на часы — время тянулось мучительно медленно.Сейчас она думала лишь о том, что выдержала, выдержала в течение всего этого времени, и теперь силы не должны оставить ее в самую ответственную минуту.В дверь негромко постучали.— Да-да, — откликнулась она.— Вика, — в проеме двери появилась огромная бритая голова Болека, — надо ехать.— Куда?— Надо ехать, — настойчиво повторил он, и тут же мясистые губы растянулись в вежливой улыбке, — вас ждут внизу.— Я не понимаю… Но хорошо, сейчас спускаюсь.«Скоро все закончится, — еще раз сказала себе она. — Выдерживала все это время, так что теперь — спокойно».Она взяла свою сумочку и вышла в приемную. Проходя мимо Лидии Максимовны, она даже не удосужила ее взглядом. Оба телохранителя, Болек с Лелеком, ожидали ее в холле. И еще у вертящейся крестовины дверей она обнаружила Гринева в сопровождении какого-то незнакомого ей человека. Гринев увидел ее, улыбнулся. Она опустила взгляд, сердце тревожно застучало.— Вот, — произнес Болек, приветствуя Гринева, — передаем с рук на руки. Нашу драгоценность.— Очень остроумно, — сказал Гринев. — Ждите нас здесь, скоро вернемся.— А куда вы?— Недалеко.— Нет, серьезно.— Тебе-то что? — раздраженно сказал Гринев.— Ничего, — невозмутимо произнес Болек. — Просто через два часа начнется мероприятие. Вдруг забудешь…— Не волнуйся, не забуду.Был звонок от Папы. Неожиданно. Как всегда, что-то вспомнили в последнюю минуту. Гринев сам не очень понимал, почему именно он, а не эта парочка телохранителей, должен сопровождать «нашу девочку» на эту непонятную встречу.— Ждите нас здесь, — повторил Гринев, — вернемся в течение часа.Этот диалог она выслушала молча. Словно ее не существовало. Словно она была функциональный робот, живая кукла.«Конечно, — подумала она, — шлюшка используется для определенной функции, для справления естественной физиологической потребности. Вкл./выкл.Сейчас ее функции просто несколько видоизменены. Вкл./выкл.».— Ну, если вы все решили, надеюсь, мы можем идти? — спросила она.Гринев посмотрел на нее так, как будто только что обнаружил ее присутствие.— Что, удивлены, что я тоже разговариваю? — сказала она сухо и двинулась вниз к автомобильной стоянке.— Чего это она? — удивился Гринев.— Не знаю. — Болек развел в стороны свои огромные кисти рук. — Бабы… Нервничает. С утра такая.— Я ей понервничаю, — чуть слышно проговорил Гринев, — сучка…Болек посмотрел по сторонам — к счастью, никого поблизости не оказалось.— Все немного нервничают, — произнес он. — Это нормально. И все будет нормально. — Потом с пониманием добавил:— А сучка она редкостная. Хотя вдуть ей после всего не помешает.Лелек слушал их молча. Его лицо напоминало застывшую каменную маску.На углу, рядом с выездом с автомобильной стоянки, через дорогу, находилось небольшое кафе. Летом в тень высоких лип, насыщавших здесь, в центре Москвы, воздух свежестью, выносили столики. Она знала, что некоторые сотрудники «Континента», особенно из числа молодежи, не прочь задержаться в этом уютном кафе за кружкой пива или чашкой кофе. Крохотный пятачок, отделяющий ажурную решетку ограды «Континента» от территории кафе, и облюбовал себе тот самый нищий. Место действительно удачное — так сказать, пересечение путей; с другой стороны, он там никому не мешал. Мимо нищего («Александр», — подумала она) проходили те, кто шел в кафе, мимо нищего проходили те, кто спешил в метро, и даже те, кто направлялся к автомобильной стоянке, ибо если вы припарковались рядом с выездом, то этот путь был короче. Она обнаружила еще одно неоспоримое достоинство облюбованного нищим пятачка — он мог быть идеальным пунктом наблюдения за «Континентом». Чушь, вовсе не за абстрактным «Континентом». Этот пятачок мог быть идеальным пунктом наблюдения за… ней. И еще за несколькими людьми.Сейчас место, облюбованное нищим, пустовало, но она уже увидела кое-что и заставила себя никак на это не прореагировать. Усаживаясь на заднее сиденье черного лимузина «Ауди А-8», она вновь посмотрела на часы — до пресс-конференции оставалось теперь час и пятьдесят пять минут. Таков был сценарий. Примерно через этот отрезок времени все и решится. Это было ее дополнением в сценарий.Автомобиль плавно двинулся с места. За рулем находился незнакомый ей спутник Гринева. Сам Гринев устроился на сиденье рядом с водителем.Она прильнула к окошку, слушая, как учащенно бьется ее сердце. «Ауди» быстро миновала открытое кафе, пятачок, облюбованный нищим.Александра — по-гречески «Защитница слабых» Ваше второе имя. Она не знала, что это значит.Возможно, она обманывала себя, но… она больше никому не верила. Все это время она жила бок о бок со страхом, липким, словно кисель, и вездесущим, словно ее отражение. Ежечасно, ежесекундно, но…Если в этом мире осталось место для надежды, она постарается…Что? Что постарается?На том самом, облюбованном нищим, пятачке между прутиками решетки ограждения был оставлен крохотный и трогательный букетик незабудок.Маленький посланец… чего?«Ауди» оставил позади здание «Континента», но свернул не по привычному маршруту к Садовому кольцу, а в узкий проулок, через который можно было выбраться к кольцу бульваров.Через несколько минут начались события, не предусмотренные ни одним известным ей сценарием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115