В сознании, оглушенном и расколотом, проплывали образы из детства, меняющееся лицо младшего брата: вот он беззубый, новорожденный, барахтающийся в розовой ванночке, и сразу же голенастый мальчишка, встречающий Рогожина, прибывшего на побывку в первый офицерский отпуск…«Надо сосредоточиться, собраться… Не раскисай, Рогожин, — произносил про себя Дмитрий бессвязные фразы. — Убил Марину.., бред… — он ощутил озноб. — Я так мало заботился о нем. Когда последний раз мы виделись? Год? Нет, полтора года назад. Я приезжал на майские праздники. О господи, но тебе не в чем себя винить. У Сергея была своя жизнь».Рогожин машинально сдернул одеяло с постели, закутался в него, как в тогу.— Дмитрий! — Голос Василенко дошел до сознания офицера не сразу. — Успокойся. Может, это недоразумение, следственная ошибка, — он сострадал так, как умеют сострадать люди, сами испытавшие боль. — У меня элениум есть…Рогожин упал на кровать, зарылся лицом в подушку.— Слушай, следователь, — его слова звучали глухо, словно из преисподней. — Ты информацию сообщил, долг выполнил и отваливай.Кириллов не уходил. Он, ссутулившись, сидел на стуле, а его длинные худые пальцы нервно переплелись между собой.— Мне что, бумаги какие-то подписать надо? — не поднимая лица, спросил Рогожин.— Нет. Ничего подписывать вы не должны, — парню что-то мешало говорить свободно.Со стороны могло показаться — у Кириллова в горле застряла кость.— Понимаете, товарищ Рогожин, меня отстранили от следствия, — тщательно взвешивая каждое слово, начал он, по-видимому, длинный монолог.Угловатое, нескладное туловище парня раскачивалось в такт словам.— Я указал Баранову — это руководитель группы — на некоторые несоответствия и нестыковки протокола осмотра и показаний свидетелей. Затем, акт баллистической экспертизы, приобщенный к делу, переделывался несколько раз. А это грубейшее нарушение.Я читал постановление о назначении экспертизы, и в нем фигурирует упоминание о стреляных гильзах, найденных при осмотре места происшествия. Но никаких гильз я не находил!Рогожин с жадностью профессионала впитывал факты, которые могли спасти брата. Он взвешивал услышанное, просеивал слова через сито моментального критического анализа — обязательного качества разведчика-спецназовца.— Ты составлял протокол осмотра? — спросил Дмитрий.— Да, я. Под диктовку Баранова. Но он сам переписал оригинал. — Кириллов, помолчав, рубанул напрямую:— Я считаю, Баранов подтасовал факты и вещественные доказательства.— Это уже интереснее! — В глазах Рогожина загорелся огонек азарта. — Аргументируй!— Баранов внес правки, которых не было в первоначальном варианте. Главное, что в сауне, где нашли труп Хрунцалова, на стенах, на полках были обнаружены восемь следов папиллярных узоров пальцев вашего брата. Но там не могло быть ничьих отпечатков.Слишком большая влажность.., пар… Потом, — Кириллов потер лоб, — в заключении судмедэкспертизы говорится, что потерпевшая Рогожина была изнасилована перед смертью…— Собственным, пусть и бывшим, мужем, как я догадываюсь! — вставил Дмитрий.— Да, и анализ спермы якобы это подтверждает.Я видел труп Рогожиной. Ее убили сразу, набросив удавку на шею. Сделали это профессионально, затянув петлю сильным, быстрым движением. Я сомневаюсь, что ваш брат некрофил. Кроме того, на убитой было нижнее белье, и если тем вечером она вступала в контакт с мужчиной, то успела привести себя в порядок. Никаких следов борьбы на теле убитой я не видел — царапин, синяков, ссадин, — парень выдавал свои подозрения залпом, без передыха. — Женщина должна была сопротивляться, но, по-моему, ее задушили спящей. К чему Баранову было выдумывать басню об изнасиловании?— Вопросик! — хмыкнул Рогожин. — А кто свидетели? Были непосредственные свидетели, видевшие Сергея? Кстати, где произошло убийство? Сауна?Кириллов поспешил уточнить:— Профилакторий текстильного комбината. Хрунцалова нашли застреленным в сауне, Рогожину — в номере. Свидетели: кочегар, сторож и полоумный нищий, сшивавшийся при кочегарке. Кочегар признался, что видел вашего брата на территории профилактория. Сторож подтвердил.— Ты присутствовал на допросах?Они словно играли в пинг-понг. Рогожин делал подачу, Кириллов ее отбивал.— Нет. Меня к свидетелям на пушечный выстрел не подпускали. По-моему, Баранов обработал стариков.— То есть?— К ним подсаживали в камеру для временно задержанных мордоворотов из местной шпаны. И наши дедов дубинками охаживали. Я краем уха слышал, старшина из управления смеялся, мол, старики камеру до потолка обдристали, без противогаза зайти невозможно. Старшина дубинкой себя по ляжкам постукивал, называл ее безотказной клизмой.— Слава, ты докладывал начальству о своих подозрениях?— Подполковнику Ветрову.— Рапортом?— В устной форме.— И что?— Ничего…Блиц из вопросов и ответов приостановился. Беседующим понадобилась передышка. Кириллов астматически, будто в удушье, втягивал воздух, Рогожин мысленно готовил новую серию вопросов, а майор-десантник, свидетель разговора, тихо матерился, костеря продажное правосудие, жлобов-милиционеров и всю эту мерзопакостную житуху.Дмитрий медленно ходил вокруг сидевшего на стуле следователя. Круги сужались. Рогожин иной раз рукой прикасался к парню. Каждое прикосновение заставляло Кириллова вздрагивать, точно от слабого разряда тока. Неожиданно офицер, остановившийся за спиной у парня, руками обхватил его голову. Живые тиски сжали черепную коробку.— Слава! — Магнетический шепот Дмитрия заставил поежиться даже видавшего виды Василенко. — Ты недоговариваешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88