ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Мы отделали его до крови, и снова никаких намеков на успех.
– О, Боже, – проворчал в сердцах старый пес. – Очевидно, придется принимать какие-то кардинальные меры.
Истекая потом и кровью, престарелый сластолюбец обвел присутствующих отчаянным и не на шутку перепуганным взглядом.
В этот момент заботливая дуэнья, смазывая одеколоном потрепанные ягодицы хозяина, сказала:
– Знаете, девушки, боюсь, что остается только одно средство вернуть к жизни его превосходительство.
– А что можно еще сделать? – поинтересовалась я. – Честное слово, мадам, мы испробовали все средства, чтобы разбудить его превосходительство.
– И все же надо попробовать еще одно, – ответила она. – Я положу его на эту кушетку, а ты, милая Жюльетта, станешь перед ним на колени и вложишь холодный инструмент хозяина в свой розовый ротик. Только ты сможешь вернуть его к жизни – я уверена в этом. А остальные должны подходить по очереди и делать три вещи: сначала хорошенько шлепнуть его превосходительство по щеке, потом плюнуть в лицо и под конец пукнуть ему в рот; как только все шестеро проделают это, я думаю, случится чудо – его превосходительство воскреснет.
Все было сделано так, как она велела, и, клянусь вам, я сама была поражена эффективностью таких необычных средств: по мере лечения у меня во рту набухал и наливался силой комок плоти, которым вскоре я едва не подавилась. Затем все произошло очень быстро: пощечины, плевки, смачные утробные звуки – все слилось в один великолепно оркестрованный хор, обрушившийся дождем на нашего пациента; непривычно и забавно было слышать звучавшую в воздухе музыку – симфонию извергающегося вулкана: басы и тенора, звенящие звуки пощечин и щелчки плевков. Наконец, дремавший до сих пор орган лениво приподнялся и, как я уже говорила, разбух неимоверно; я уж подумала, что он взорвется у меня в гортани, когда, с необыкновенной легкостью отпрянув от меня, Мондор дал знак дуэнье, которая все уже подготовила для финала – опера должна была завершиться между моих ягодиц. Дуэнья поставила меня в позу, какую требует содомия, Мондор с помощью своей ассистентки мгновенно погрузился в тайну тайн, где и получил величайшее наслаждение. Но погодите – полной картины происходившего у меня не получится, если я опущу мерзопакостный эпизод, который увенчал экстаз Мондора. Пока распутник трудился над моим задом, происходило следующее:
1) его наперсница, вооружившись гигантским искусственным членом, делала с ним то же самое, что и он со мной;
2) одна, из девушек, забравшись под меня, ласкала мое влагалище: сосала и лизала его, вдувала внутрь воздух и сладострастно причмокивала губами;
3) две пары упругих изящных ягодиц были установлены таким образом, чтобы я также могла ласкать и массировать их;
4) наконец, две оставшихся девушки – одна, усевшись на меня верхом и выгнув таз, а вторая, сидя на спине первой, – одновременно испражнялись, причем первая умудрялась выдавать порцию экскрементов в рот его превосходительству, а другая – на его чело.
Все участницы, по очереди, проделали все, о чем я упоминала: все испражнялись, даже дуэнья, все ласкали мои чресла, все поработали искусственным членом, сажая Мондора на кол, а он, переполненный возбуждением, в конце концов, впрыснул хилые плоды своей похоти в самые глубины моего ануса.
– Ну это уже слишком, мадам! Что за сказки вы нам рассказываете! – воскликнул шевалье, прерывая Жюльетту. – Вы хотите сказать, что дуэнья тоже испражнялась?
– И даже с удовольствием, сударь, – ответила рассказчица с обидой в голосе и с неодобрением во взгляде. – Мне что-то непонятно, как с таким богатым воображением, как ваше, уважаемый шевалье, вы находите такое поведение необычным: чем больше изношен женский зад, чем больше морщинист, тем лучше подходит он для подобной процедуры, ведь приправа всегда придает блюду остроту, делает его букет богаче и запах сильнее и волнительнее… Вообще я могу добавить, что глубоко заблуждается тот, кто чурается выделений, исходящих из самых недр нашего пищеварительного тракта: в них нет ничего нездорового, ничего такого, что может, в конечном счете, быть неприятным… Отвращение к экскрементам – это непременный признак плебейства, и вы должны признать это. Мне ли напоминать вам, что существует такое понятие, как знаток фекалий, гурман экскрементов? Нет ничего легче, чем приобрести привычку к смакованию испражнений, и если испробовать разные, вы поймете, что у каждого свой особенный вкус и аромат, но все они нежны и приятны и вкусом напоминают оливки. Всегда, во всех обстоятельствах, надо давать свободу своему воображению, но испражнения, вышедшие из дряблых, много повидавших задниц, – это, доложу я вам, пища богов, это праздник, венчающий акт либертинажа…
– Что я охотно испытаю, мадам, клянусь вам, – заявил шевалье, доставая свой член, который при этой, только что проклюнувшейся мысли, едва не звенел от возбуждения.
– Когда вам будет угодно, – с достоинством отвечала Жюльетта. – Я готова предложить вам продегустировать свой продукт. Одну минутку… вот так… если вы желаете, если ваше горло предвкушает наслаждение, я к вашим услугам: мой сфинктер уже подергивается…
Шевалье, поймав Жюльетгу на слове, увлек ее в соседний кабинет, откуда они возвратились минут через тридцать, которых, по всей вероятности, было достаточно, чтобы ознакомить шевалье с наивысшими аспектами патрицианской страсти, а маркиз посвятил эти полчаса интимному знакомству с много повидавшими ягодицами несчастной Жюстины.
Открылась дверь, и сияющий шевалье закричал с порога:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236
– О, Боже, – проворчал в сердцах старый пес. – Очевидно, придется принимать какие-то кардинальные меры.
Истекая потом и кровью, престарелый сластолюбец обвел присутствующих отчаянным и не на шутку перепуганным взглядом.
В этот момент заботливая дуэнья, смазывая одеколоном потрепанные ягодицы хозяина, сказала:
– Знаете, девушки, боюсь, что остается только одно средство вернуть к жизни его превосходительство.
– А что можно еще сделать? – поинтересовалась я. – Честное слово, мадам, мы испробовали все средства, чтобы разбудить его превосходительство.
– И все же надо попробовать еще одно, – ответила она. – Я положу его на эту кушетку, а ты, милая Жюльетта, станешь перед ним на колени и вложишь холодный инструмент хозяина в свой розовый ротик. Только ты сможешь вернуть его к жизни – я уверена в этом. А остальные должны подходить по очереди и делать три вещи: сначала хорошенько шлепнуть его превосходительство по щеке, потом плюнуть в лицо и под конец пукнуть ему в рот; как только все шестеро проделают это, я думаю, случится чудо – его превосходительство воскреснет.
Все было сделано так, как она велела, и, клянусь вам, я сама была поражена эффективностью таких необычных средств: по мере лечения у меня во рту набухал и наливался силой комок плоти, которым вскоре я едва не подавилась. Затем все произошло очень быстро: пощечины, плевки, смачные утробные звуки – все слилось в один великолепно оркестрованный хор, обрушившийся дождем на нашего пациента; непривычно и забавно было слышать звучавшую в воздухе музыку – симфонию извергающегося вулкана: басы и тенора, звенящие звуки пощечин и щелчки плевков. Наконец, дремавший до сих пор орган лениво приподнялся и, как я уже говорила, разбух неимоверно; я уж подумала, что он взорвется у меня в гортани, когда, с необыкновенной легкостью отпрянув от меня, Мондор дал знак дуэнье, которая все уже подготовила для финала – опера должна была завершиться между моих ягодиц. Дуэнья поставила меня в позу, какую требует содомия, Мондор с помощью своей ассистентки мгновенно погрузился в тайну тайн, где и получил величайшее наслаждение. Но погодите – полной картины происходившего у меня не получится, если я опущу мерзопакостный эпизод, который увенчал экстаз Мондора. Пока распутник трудился над моим задом, происходило следующее:
1) его наперсница, вооружившись гигантским искусственным членом, делала с ним то же самое, что и он со мной;
2) одна, из девушек, забравшись под меня, ласкала мое влагалище: сосала и лизала его, вдувала внутрь воздух и сладострастно причмокивала губами;
3) две пары упругих изящных ягодиц были установлены таким образом, чтобы я также могла ласкать и массировать их;
4) наконец, две оставшихся девушки – одна, усевшись на меня верхом и выгнув таз, а вторая, сидя на спине первой, – одновременно испражнялись, причем первая умудрялась выдавать порцию экскрементов в рот его превосходительству, а другая – на его чело.
Все участницы, по очереди, проделали все, о чем я упоминала: все испражнялись, даже дуэнья, все ласкали мои чресла, все поработали искусственным членом, сажая Мондора на кол, а он, переполненный возбуждением, в конце концов, впрыснул хилые плоды своей похоти в самые глубины моего ануса.
– Ну это уже слишком, мадам! Что за сказки вы нам рассказываете! – воскликнул шевалье, прерывая Жюльетту. – Вы хотите сказать, что дуэнья тоже испражнялась?
– И даже с удовольствием, сударь, – ответила рассказчица с обидой в голосе и с неодобрением во взгляде. – Мне что-то непонятно, как с таким богатым воображением, как ваше, уважаемый шевалье, вы находите такое поведение необычным: чем больше изношен женский зад, чем больше морщинист, тем лучше подходит он для подобной процедуры, ведь приправа всегда придает блюду остроту, делает его букет богаче и запах сильнее и волнительнее… Вообще я могу добавить, что глубоко заблуждается тот, кто чурается выделений, исходящих из самых недр нашего пищеварительного тракта: в них нет ничего нездорового, ничего такого, что может, в конечном счете, быть неприятным… Отвращение к экскрементам – это непременный признак плебейства, и вы должны признать это. Мне ли напоминать вам, что существует такое понятие, как знаток фекалий, гурман экскрементов? Нет ничего легче, чем приобрести привычку к смакованию испражнений, и если испробовать разные, вы поймете, что у каждого свой особенный вкус и аромат, но все они нежны и приятны и вкусом напоминают оливки. Всегда, во всех обстоятельствах, надо давать свободу своему воображению, но испражнения, вышедшие из дряблых, много повидавших задниц, – это, доложу я вам, пища богов, это праздник, венчающий акт либертинажа…
– Что я охотно испытаю, мадам, клянусь вам, – заявил шевалье, доставая свой член, который при этой, только что проклюнувшейся мысли, едва не звенел от возбуждения.
– Когда вам будет угодно, – с достоинством отвечала Жюльетта. – Я готова предложить вам продегустировать свой продукт. Одну минутку… вот так… если вы желаете, если ваше горло предвкушает наслаждение, я к вашим услугам: мой сфинктер уже подергивается…
Шевалье, поймав Жюльетгу на слове, увлек ее в соседний кабинет, откуда они возвратились минут через тридцать, которых, по всей вероятности, было достаточно, чтобы ознакомить шевалье с наивысшими аспектами патрицианской страсти, а маркиз посвятил эти полчаса интимному знакомству с много повидавшими ягодицами несчастной Жюстины.
Открылась дверь, и сияющий шевалье закричал с порога:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236