– Стрелять умеешь, Петя? – ни с того ни с сего спросил Лехман.
– Это смотря из чего, – озадаченно ответил он. – В армии карабин приходилось в руках держать, конечно. Пару раз даже автоматы выдавали. Настоящие. А еще гранаты. Ну, это когда дивизионные учения проходили и к нам с проверкой прибыл сам начальник штаба по фамилии…
– Сохрани свои воспоминания для военных мемуаров, – поморщился Лехман. – Вот пистолет, видишь? – Он действительно продемонстрировал плоскую никелированную штуковину, подозрительно смахивающую на детский пугач. – Поднимаешь флажок предохранителя… вот так… и нажимаешь на спусковой крючок. Больше от тебя ничего не требуется. Понял?
– Нет, – честно признался Петр. – Зачем мне нажимать на спусковой крючок?
– А затем, что ты у меня охранником числишься, голова садовая! – осерчал Лехман. – Знаешь, сколько у меня завистников и недоброжелателей? Про конкуренцию слышать приходилось, надеюсь?
– Приходилось. – Петр согласно кивнул головой, которую вовсе не считал садовой. – Это когда бизнесмены друг друга шмаляют без конца, да? В «Дорожном патруле» их чуть ли не каждый день показывают, убитых. Я вот чем давно интересуюсь, Михаил Иосифович… Зачем менты с них штаны обязательно стаскивают? Деньги ищут?
– Штаны стаскивают? С убитых?
Лехман машинально полез поправлять брючный ремень. В отместку за «садовую голову» Петр уже собирался огорошить его еще одним каверзным вопросом, но тут в мужской разговор вмешалась Юлечка.
– Ой, – пискнула она за спинами мужчин. – За нами бандиты гонятся, что ли?
– Типун тебе на язык! – завопил Лехман с плаксивой интонацией. Потом, взяв себя в руки, обратился к Петру уже почти ровным голосом: – Про штаны мы с тобой потом побеседуем, в другой обстановке. А сейчас держи пистолет. По моей команде остановишься. Если, не дай бог, «Волга» затормозит тоже, выскакивай из машины и стреляй. Я пересяду за руль, развернусь и тебя подберу.
– Ой-ей-ей! – запричитала Юлечка в убыстренном темпе. – Да что же это происходит?!
– В кого стрелять-то? – тоскливо спросил Петр, помаленьку утапливая педаль тормоза, хотя поучаствовать в происходящем напрашивалась как раз соседняя нога, порывающаяся поддать газу.
– Стреляй во всех, кого увидишь, – безжалостно проинструктировал его Лехман, перегнувшись через спинку сиденья, чтобы лучше видеть приближающуюся «Волгу». – Стоп!.. Приготовься!
Петр подчинился и весь подобрался, холодея от скверного предчувствия. Про себя он сразу решил, что станет палить мимо, дабы не брать грех на душу, но это совсем не означало, что возможные противники тоже будут целиться поверх его головы. Нет, ничего хорошего он от этого приключения не ждал. Тем более что на километровом столбике перед его глазами маячило число «13».
– Я сейчас уписаюсь! – завизжала Юлечка, когда до бежевой «Волги» осталось несколько десятков метров. – У меня мочеточники застужены после ваших подвалов!
– Терпи, дура! – рявкнул Петр, которому подтирать лужи за секретаршей хотелось еще меньше, чем участвовать во взаправдашней перестрелке.
В этот момент – вж-ж-и-хххх! – «Волга», не сбавляя скорости, пронеслась мимо. Петр успел заметить за рулем ее единственного пассажира и скорчился от неожиданного приступа смеха:
– Вот ошалел бы мужик, если бы я на дорогу выскочил и начал… начал… Ха-ха-ха! – не в силах договорить фразу до конца, он просто показал пальцем, как нажимает на воображаемый спусковой крючок.
Настоящий пистолет, который, слава тебе, господи, не пригодился, мирно лежал на его сдвинутых коленях.
– Осторожность никогда не помешает, – назидательно произнес заметно приободрившийся Лехман. – А ты молодец, Петя, хорошо держался. По возвращении получишь премию, даю слово.
– Спасибо. Я же за вас в огонь и в воду, Михаил Иосифович, сами знаете. Помните, как позавчера на рынке три хачика к вам привязались? Я еще их мордами в селедку, в селедку! А того, который вас, Михаил Иосифович, этим… гм… пидором гнойным обозвал, я…
– Кому интересны эти идиотские подробности! – взвился Лехман, едва не ударившись головой о потолок салона. – Я же тебя уже просил: прибереги героические эпизоды своей карьеры для потомков!
Пожав широкими плечами, Петр собрался было тронуть «жигуль» с места, когда Юлечка опять полезла со своими прохудившимися мочеточниками.
– Мне нужно сходить в кусты, – жеманно заявила она.
– Неужели нельзя потерпеть немного? – поморщился Лехман.
– Нельзя! – обиделась она. – Сами меня на дорожку шампанским угощали. А оно мочегонное.
Петр приспустил стекло и с чувством сплюнул на дорогу. Если бы не присутствие шефа, он обязательно посоветовал бы Юлечке не расставаться с горшком. Носить его на голове, чтобы он всегда был под рукой. От бесконечного склонения слова «моча» его и самого неудержимо тянуло отлить, но подключаться к Юлечкиному нытью он посчитал ниже своего достоинства. Стиснул зубы и стал глядеть прямо перед собой.
– Михаил Иосифович! – не унималась секретарша за его спиной.
– Ладно, иди, – смилостивился Лехман над ее страданиями после минутного раздумья. – Только скоренько, радость моя. Не застудись еще сильнее.
– Одна не пойду, – продолжала капризничать перебравшая шампанского Юлечка. – В посадках всегда маньяки. Еще бы просто насиловали, а то ведь убивают! Пусть меня Петя проводит.
Это предложение совсем не понравилось Лехману. Прикинув что-то в уме, он посмотрелся в зеркальце заднего обзора, скорбно вздохнул и заявил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19