– Он нам еще понадобится? – спросил слуга у своего хозяина.– Я отдам распоряжения, когда решу что с ним делать.– Может, было бы лучше его сразу…– Нет, не надо, – решения здесь принимаю я и только я. А после того, как все произойдет, я окажусь над всеми.– Да, да, Учитель, так оно и будет, – абсолютно убежденно произнес слуга, так и не поднимая глаз от узоров ковра.Было странно видеть в этом огромном сильном мужчине такую почти детскую покорность.– Ну подойди ко мне, – произнес Учитель.Мужчина опустился на колени и пополз. Когда он оказался рядом со своим повелителем, тот плюнул себе на пальцы и вытер их о бритую макушку коленопреклоненного. При этом брезгливо поморщился.Мужчина распластался.– Ладно, иди. Будешь нужен – позову. Я тебя благословляю, ты мой верный ученик. Ты один из избранных.– Я рад, Учитель.Встав на четвереньки, охранник попятился. Он был похож на огромного пса. Единственное, чего он не делал, так это не рычал и не лизал босые ноги с наманикюренными, ухоженными ногтями Учителя.– Вот что, я решил, – выплевывая слова так, как прежде выплевывал вишневые косточки, проговорил Учитель. – Связного уберете, как только получите документы и ампулы.– Понял, – вновь ударившись лбом о мягкий ковер, тихо ответил слуга.– Люди прибывают? – задал вопрос Учитель.– Построено еще пять новых домов и закончен первый барак.– Это хорошо, – глядя на белую стену и погасший экран телевизора, сказал Учитель. – Да, кстати, что сделали с двумя непокорными?– Один сам разбил голову о стену, а насчет второго наглеца ждем распоряжений, – не вставая с колен, сказал слуга.– Я сам хочу с ними поговорить, я сам спущусь в подвал.– Слушаюсь, все будет исполнено.– А теперь иди, – тяжелая штора колыхнулась, дверь за ней бесшумно открылась и закрылась.Учитель остался один. Никто бы без звона колокольчика не решился потревожить его покой.Учитель раздумывает, Учитель общается с всевышним, сыном которого он себя называет. Он думает о спасении своих людей и входить к нему нельзя – это строжайше запрещено. Даже если земля начнет проваливаться, если реки потекут вспять, а капли дождя зависнут в воздухе, а затем полетят от земли к облакам, все равно никто не посмеет войти и потревожить размышления Учителя.Уже около шести тысяч приверженцев нового учения и его, Учителя, насчитывалось в России и триста из них жили неподалеку. И все эти люди работали, не покладая рук, на возведении новых домов для переселенцев из городов и деревень, которые, продавая все свое имущество, отдавая его секте, ехали сюда в Прибайкалье, в «святую землю», чтобы быть как можно ближе к своему Учителю, к тому, кто обещал им спасение и вечную жизнь в обмен на все, что они имели.А всем остальным он предсказывает геенну огненную и бесконечные мучения. Спасутся лишь те, кто окажется рядом с Учителем, лишь те, кто будут верны ему. Уцелеет лишь одна святая земля Прибайкалья, а все остальное погибнет.И день конца света и начала новой жизни Учитель знал. Иногда вознося вверх руки над собравшейся толпой, он называл точную дату. И все цепенели, как мыши перед удавом, а затем начинали возносить хвалу своему наставнику, тому, кто их спасет. А Учитель распинался, рассказывая об ужасах, которые обрушатся на землю, населенную безбожниками и заблуждающимися, а затем многозначительно добавлял:– И это будет только начало, предвестие которого вы уже созерцаете ныне.Да, были случаи, когда кто-то из его приверженцев разочаровывался в учении и пытался покинуть деревню, в которых жили приверженцы новой веры. Расправа с такими людьми была ужасной. Собирались все и каждый должен был ударить палкой непокорного. Иногда экзекуция продолжалась целую ночь, но в конце концов, пытавшегося бежать забивали до смерти.И тогда Учитель говорил:– Ну, теперь вы еще больше укрепились в своей вере. Работать, работать и молиться.Люди Учителя спали по пять-шесть часов в сутки. Мяса они не ели, питаясь лишь тем, что вырастили на огородах. Все время они посвящали молитвам и работе. Молитвы были коллективные, как и исповеди. Никто и никогда не должен был оставаться в одиночестве, все присматривали друг за другом, блюдя чистоту веры. Все эти ухищрения придумал Учитель, вернее, он взял из каждой религии то, что ему подходило. А о том, что Учитель даже не очень грамотный человек, его ученики и последователи даже не имели возможности и времени задуматься.Любая фраза, брошенная Учителем, приобретала многозначительность. Он умел говорить так, что ему верили. Если он видел на дороге камень, то мог глубокомысленно заметить:– Этот камень – это кусок неба.А потом остановиться, плюнуть себе на палец и оставить мокрый след на гладком сером булыжнике. И этот камень становился частью учения, перекочевывал в строящийся храм, ложился в фундамент или в стену. И все, видевшие ритуал, проникновенно шептали:– Сам Учитель благословил этот камень.И каждый норовил прикоснуться к нему, провести по камню ладонью или поцеловать.Если на небе светило солнце, Учитель говорил:– И тучи закроют солнце.Затем, как водится, молчал. И действительно, тучи закрывали солнце. И трудно было понять, то ли это по велению Учителя происходят небесные явления, то ли они происходят сами по себе.Но одурманенным сектантам во всем виделось могущество Учителя, его бесконечная, безмерная власть.И если бы он сказал: «Убейте самих себя», скорее всего, его люди покорно обрекли бы себя на мученическую смерть во имя вечного спасения.Но пока еще до этого не доходило, ведь у Учителя имелись собственные планы, о которых он не говорил своей пастве, но к реализации которых уже приступил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17