В общем, принеси, чтобы можно было поесть и нормально сидеть.— А девочек мужчины не хотят?— Пока не хотим, — ответил Сергей Бородин. — Потом, может быть…— Какие девочки, Серега! Ты что? — заметил Свиридов.— Да мало ли… Может, захочется после первой.Официант понял, такие мужчины привыкли женщин брать сами.Свиридов с Бородиным положили на стол пачки сигарет, зажигалки, закурили и посмотрели друг на друга.— Ну, рассказывай, Борода, как работалось тебе в Европе?— Все нормально.— Где ты его достал?— Долгая песня.— А мы с тобой не спешим, расскажи.— Что рассказывать, — отмахнулся Сергей Бородин, но ему хотелось рассказать, хотелось поделиться своими подвигами. Тем более, он знал, Павел Свиридов — человек, которому можно рассказать почти все. А то, что все рассказывать никому нельзя, в этом Борода был убежден.— Где ты его достал?— Вначале я его зацепил в Париже. Но он же, сволочь, богат, на одном месте не сидит. Я его даже не спугнул. Правда, может, он что-нибудь и почувствовал, смылся. Я его две недели искал. Нашел в Каннах, думал, там все и сделаю. Но он уехал и оттуда. Слушай, Павел, какие у него бабы! Тебе такие и не снились.— Поллюциями не страдаю. Ясное дело. Если бы у меня было столько денег, как у этого банкира, так и у меня баб наскреблось бы…— Да, бабы у него что надо. И жил он не отказывая себе ни в чем. Яхту арендовал, плавал на ней с теми же бабами. В общем, к нему по привычному не подобраться, одни неудобства.На столе появилась водка. На то время, пока официант расставлял бутылки и тарелки со снедью мужчины смолкли, лишь выпускали дым тонкими струйками. Бородин выпускал колечки, а Павел Свиридов выпускал дым тонкой прерывистой струйкой, время от времени попадая в центр белого расплывающегося кольца. Официант смотрел на этих двух широкоплечих мужчин как-то странно. В общем, эти двое были не похожи на всех остальных посетителей.— Сделал дело и иди, любезный, — недовольно буркнул Бородин, когда официант попытался разлить водку в рюмки, — мы с таким делом сами справимся.— Как желаете, — официант удалился.Бородин сунул руку за пазуху, словно бы что-то поправляя, затем вытащил из внутреннего кармана носовой платок, вытер им ладони.— Давай за встречу.Мужчины подняли рюмки, быстро выпили, даже не чокаясь, будто на поминках. Немного поели и тут же на" лили по второй.А вокруг кипела жизнь. Где-то в центре ресторана началась ссора, которая тут же переросла в драку, правда, быстротечную. Завизжали девицы, загремела разбитая посуда. А когда охранники ресторана оказались у столика, перед ними уже стоял, разведя руки в сторону, парень с массивной золотой цепью на шее и двумя перстнями на указательном пальце правой руки. Его рубашка была залита красным вином.— Все нормально, ребята, идите на место. Мы сами разберемся.— Как скажешь, Качан.Охранники удалились и ресторан опять погрузился в бурное подобие жизни. Пили, курили, кричали, тискали девиц, целовались, хохотали. Кто-то начинал петь, кто-то громко кричал. В общем, жизнь клокотала, как вода в стоящем на огне чайнике.И как кусочек, как осколок льда выглядел тот столик, за которым сидели Павел Свиридов и Сергей Бородин. Они молча пили водку маленькими рюмками. Они ее даже не смаковали, а просто наливали рюмки и опрокидывали их в рот. А затем вилками подхватывали то маслину, то кусочек семги. К еде они относились с большим почтением, чем к выпивке — они не просто ели, а смаковали.— И что было дальше?— А дальше в Монако я попал в неприятную историю.— В какую?— Меня прихватила их полиция. Слава богу, успел от оружия избавиться. Продержали они меня несколько часов. У меня с собой были деньги, а деньги, как ты понимаешь, решают все. Они меня отпустили, предложив убраться из страны в течение двадцати четырех часов.Самое интересное то, что пистолет я нашел. Он лежал там же, где я его оставил — в кустах.— Повезло, — сказал Свиридов.— А этот козел, пока со мной разбирались полицейские, сел в машину и укатил. А я-то думал он на яхте плавает. Словом, опять пришлось менять страну и транспорт.— А где же ты его все-таки достал?— Никогда не догадаешься. Достал я его в Италии.Какого черта он туда поехал? Вообще он носился по Европе, как ошпаренный, словно у него иголка в заднице торчала или ему жопу перцем намазали. Нигде больше чем на трое суток не задерживался. Я столько денег извел пока за ним ездил! Правда, зато потом месяц отдохнул и уже ни о чем не думал.— Домой хотелось? — спросил Свиридов.— И да и нет. Вначале не хотелось, а недели через три тошно стало. Скука там дикая, Паша. Там либо работать надо, либо быть больным. Я и приехал туда на работу. Работу сделал, отдохнул, сил набрался и не знаю чем заняться. Бабы надоели. Ты же знаешь, я не большой любитель трахаться. Так, когда очень захочется, под настроение… А итальянки, к твоему сведению, гнусные — маленькие, черненькие, коротконогие. В общем, как наши цыганки или молдаванки. Ты же знаешь какие молдаванки гнусные? Мы же с тобой ездили пару раз в Кишинев.— По-моему, там были цыганки, — засмеялся Свиридов.— Вот видишь, ты тоже их отличить не можешь.Да еще язык у них на молдавский похож.— А как ты, кстати, с языковым барьером?— Как, как… По-английски, ты же знаешь, я говорю неплохо, но в Европе, по-моему, его только англичане и знают. А все остальное можно показать на пальцах.А можно показать деньги, это тоже сразу же решает кучу проблем.И действительно, Сергей Бородин выглядел загоревшим, отдохнувшим. Но его загар был вызывающе не местным, и его это выделяло среди людей, находившихся в ресторане.Первая бутылка была выпита, а Бородин со Свиридовым лишь немного раскраснелись, лишь чуть-чуть стали развязнее и движения их сделались несколько раскованнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17